— О, — он усмехнулся, — понадобился длительный и трудный процесс переговоров. Конечно, сестру интересовала только какая–нибудь европейская страна, и это создавало дополнительную трудность. Но, к общему счастью, всё разрешилось.
— Это хорошо, что разрешилось. Если честно, я не совсем представляю Катю в роли финансиста.
— Если честно, то я тоже — с её непосредственностью и любовью к развлечениям!.. Так что хорошо, наверное, что она сделала по–своему. Вся это ей точно подходит больше.
Одной рукой Эдуард без усилий чуть повернул послушный руль. Машина мгновенно откликнулась на это его движение и на неспешном мягком ходу плавно вошла в поток машин в центральной части города с её широким проспектом, упирающимся в Старую площадь.
— В развлечениях Катя с детства знала толк: с ней никогда не было скучно, она постоянно придумывала какие–то игры… Вроде бы абсурдные, но такие захватывающие! Я помню, мы играли в «Бабу–Ягу», а потом ещё в «дом на дереве». Залезали на дерево и сидели там часами. Что–нибудь рассказывали, пели песни. — Эдуард слушал Лизу, чуть улыбаясь, и она продолжала болтать. — Самого дома, правда, вообще не было, но мы представляли, что он есть. И как ни странно, нам было ужасно весело! Даже не знаю, как с Катей могло бы быть не весело. Летом мы часто просто сидели на качелях и ели какие–нибудь фрукты, и всегда при этом покатывались со смеху. Зато когда она уезжала с родителями отдыхать, мне её ужасно не хватало. Да и сейчас тоже не хватает!.. Если будешь с ней разговаривать, скажи, пожалуйста, что я по ней соскучилась и очень хочу её увидеть.
— Обязательно скажу, — пообещал он. — То, что с ней не заскучаешь, это уж точно! Она и сейчас не очень–то изменилась.
Эдуард остановил автомобиль у кафе с претенциозной обстановкой, соответствующей его названию, — «Орхидея». Хотя только недавно начался июнь, солнце палило не хуже июльского. Однако внутри кафе, где работал кондиционер, было вполне комфортно. Уютные диванчики с малиново–розовой плюшевой обивкой будто приглашали располагаться поудобнее и, уж конечно, не отказываться от десерта. Лиза заказала пирожное и кофе, Эдуард ограничился чашкой «американо».
Она вернулась к прерванному разговору, мысленно подивившись тому, насколько свободно чувствует себя в его обществе. Вероятно, к этому располагала его манера держаться: как будто в самом их общении заключено что–то особенно доверительное, то, что есть только между ними двоими, и никем больше. Да, конечно, это только иллюзия, но создать такую иллюзию — редкий дар.
— Ты ведь тоже учился на финансовом? Катя говорила, что вы вроде должны были учиться вместе, и шутила ещё, что под твоим присмотром ей предписано продолжить семейную традицию.
— Была такая задумка. — Эдуард улыбнулся. — Мы учились на одном факультете, правда, в отличие от неё, я его закончил. Хотя и не скажу, что я посвящал учёбе очень много времени — тоже больше бездельничал и развлекался. Просто учиться мне как–то всегда давалась без проблем. А у тебя какая специальность?
— Реклама и пиар. Для меня это очень интересно! Я два года занималась рекламными кампаниями