задирала нос выше некуда. — Она засмеялась. — На школьные дискотеки они, по–моему, вообще приходили только ради него. Могу догадываться, что творится сейчас.
— Сейчас тоже самое, только котировки выросли.
— Да. Но выбрал он себе Ирку Березину.
— Березину? Это ту, что ли, которая раньше вечно зависала в «Северном Сиянии»?
«Северным Сиянием» — именно так, каждое слово с большой буквы, — назывался самый известный и самый шикарный в городе ночной клуб.
— Да, ту самую. Видимо, у неё тоже высокие котировки, — иронично хмыкнула Лиза.
— У неё–то? Ну да, куда выше? С кем она там уже переспала?
— Только с самыми денежными. Так что она престижная девушка.
— Да уж! Нет, это несправедливо! — Алёну так задела новость, что она от души возмутилась: — Почему всегда везёт таким, как Березина?! Что в ней может нравиться, чтобы на неё велись? Как так получается?..
— Что, думаешь, если б не она, у тебя бы тоже был шанс? — теперь уже поддела подругу Лиза.
— Нет, но всё равно. Просто обидно! — с жаром воскликнула та, но добавила со смехом. — За всех приличных девушек!
— Значит, у приличных девушек такая судьба: довольствоваться тем, что им оставят неприличные. Хотя, может, это не так уж и плохо. — Они вышли за ворота, и Лиза спросила: — Как — посидим немного на бульваре или пойдём сразу обедать?
— Пойдём обедать, а если останется время — посидим.
-3-
Лиза не исказила истину, когда сказала, что знает Эдуарда Левандовского практически с детства, тем не менее, знакомы они были лишь поверхностно, и связующим звеном между ними всегда являлась Катя — даже разговаривали наедине они от силы пару раз. Эдуард был старше Лизы на два с половиной года — разница вроде бы небольшая, но весьма существенная в детском и подростковом возрасте, то есть как раз в тот период, когда они пересекались наиболее часто. К своей двоюродной сестре Эдуард с детства относился с истинно братской теплотой, нередко навещал её в школе, выказывая своё покровительство, но никогда особо не интересовался теми её «девчачьими» забавами, в которых участвовала Лиза. У них были разные компании, разные увлечения, и по мере взросления это расхождение проявлялось всё более явственно. Когда ему исполнилось семнадцать, Лизе ещё было четырнадцать и несмотря на первые порывы пробуждающейся юности во многих своих проявлениях она по–прежнему оставалась ребёнком — объединять их всерьёз в тот момент ничего не могло. После школы он поступил в университет, потом вообще перебрался в Европу… Пару лет назад Эдуард вернулся в Зареченск, где с головой ушёл в новую жизнь, недоступную Лизе, так что их связь, и без того едва уловимая, прервалась почти полностью. Правда, они виделись в редкие приезды Кати домой, но, как и раньше, просто обмениваясь приветствиями и какими–нибудь незначительными фразами. Да иногда, тоже не так уж часто, сталкивались в коридорах «Строй–Модерна» после того, как Лиза устроилась сюда работать.
Эдуард, единственный сын Николая Левандовского и его жены Лилии, рос избалованным вниманием и собственным