я тебя не отпущу, – заявила Ксения. – Ты мне нужен здесь. И никуда не поедешь!
– Но ты же сама просила меня уехать? – удивился старик.
– Я не просила тебя уезжать одного, речь шла о нас, да и то это было два дня тому назад, а теперь я передумала.
Старик пожал плечами и, не попрощавшись с Василием, ушел к себе в комнату, бурча под нос.
Ксения, раздраженная происходящим, вытолкала Василия за дверь, а сама решила пораньше лечь отдыхать, так как следующую рабочую смену ей придется напрягаться за двоих, отрабатывая позавчерашний отгул.
Она долго ворочалась, не в силах уснуть, дурные мысли посещали ее, и то, что сказал Василий, болезненным отголоском стучало по вискам. Ксения слышала, что точно так же за перегородкой ворочается и не спит дед.
Утром она пораньше поднялась и отправилась на телеграф, чтобы выслать тетке новую телеграмму с извинениями и сообщением о том, что поездка Григория Акимовича к ней отменяется.
Жизнь начала входить в обычное русло. Ни в этот день, ни в следующий Василий Щемилов рядом с Ксенией не появлялся, и она подумала, что его настойчивость и желание приударить за ней окончились.
Наступило воскресенье. Григорий Акимович, как всегда в благодушном настроении, отправился в Покровский собор, зашел на клирос. Началась служба. В многозвучии сливались голоса. И вдруг в храме появились люди в форме. Всех безо всяких разборов арестовали, кроме Никольского. Красногвардеец внимательно посмотрел документы старика и, извинившись, отпустил его.
Дед вернулся домой побледневший и хмурый. Он заглянул в комнату Ксении и сказал:
– Ты спрашивала, что я думаю о Василии Сергеевиче?
– Спрашивала.
– Я думаю, внучка, тебе надо выходить за него замуж и не откладывать это событие на долгое время. Как своей женщине, Щемилов даст тебе для жизни все необходимое.
– Дед, ты чего? – удивилась такой перемене Ксения.
– Слушай, что говорю, – строго ответил дед. – Иначе ты и себя, и меня погубишь.
То же самое Ксения услышала днём позже, в больнице. Клавдия Николаевна, старшая медицинская сестра, поманила её пальцем в дальнюю комнату, которую использовали под склад, и шепотом стала рассказывать:
– Вчера арестовали главного врача, Петра Васильевича, только потому, что он до революции принадлежал к дворянскому сословию. Я своими ушами слышала, как комиссар произнёс, тыкая револьвером: «Пошевеливайся, дворянская рожа!» Извините, деточка, но послушайте меня, выходите за вашего огэпэушника. Не раздумывайте, вы же тоже дворянского рода.
– Зачем вы так говорите? Вы же его совсем не знаете? – возмутилась Ксения.
– Только так вы сможете уберечься.
– Что значит уберечься?
– Сохранить жизнь, милочка, себе и своим близким! – ответила Клавдия Николаевна и добавила: – В нашей больнице вы последняя из дворян.
Ксения ничего не ответила, но задумалась. По городу прокатилась волна арестов. Людей хватали