кто-то так по-свински или правда есть на земле ещё люди… А не одни только подонки… Стояла тут под аркой и не верила, что это на самом деле… Ты вообще, кто такой?
– Меня Кирилл зовут. – ответил Шваров. – У меня дело к вашему мужу. К Юре…
– С какой стати он мне муж-то? – хмыкнула женщина. – Он странный такой. Вот если я пью, то я всегда пью, но меру знаю. А этот, то вообще ни капли целый месяц и тогда меня знать не хочет, а потом месяц, а то и два, пьёт как верблюд, до полной потери разума. И тогда сам меня ищет и прощенья просит и жить без меня не может. А я добрая, мне его жалко… – она отхлебнула ещё. – Я ему многое прощаю, но вот замуж за него, такого психа, не пойду. А он просил. Говорил: Ирка, мы созданы друг для друга… Меня Ирой зовут. – представилась она. – Ну, пошли, что ли… Чего на холоде-то стоять … – Ира пошла к подъезду, Шваров за ней.
Дом был кирпичный, пятиэтажный, с давно не ремонтированным подъездом. Стены мрачного синего цветы были все исписаны, исцарапаны и" украшены» выжженными пятнами. Квартира Юры находилась на втором этаже и за весь этот небольшой путь к квартире, Ира успела раз пять приложиться к бутылке. Дверь в квартиру оказалась открытой. Ира, заметив его удивление сказала :
– А кто сюда залезет? Что тут брать-то? Юрка всё время ключи теряет, вот решил совсем двери не закрывать, а то замучился выбивать их… А ведь бывало, что и сил не хватало, так под дверью и спал… А ты проходи. Юрка там, на диване дрыхнет, но ты его не разбудишь… Хотя, попробуй… Но не говори ему, что водка есть, ему уже хватит.
Шваров вошёл в однокомнатную, грязную квартиру, обставленную очень старой, разваливающейся мебелью и сразу увидел того, кто был ему нужен. Юра спал на замызганном, протёртом диване, закрывшись с головой красным пледом. Вокруг дивана валялись пустые бутылки, рваные газеты, носки и всякий мусор. Шваров присел на край дивана и потряс Юру за плечо.
– Юра! Юра, проснись! – тормошил его Шваров. Юра что-то промычал, но глаза всё-таки открыл. Минуту он не мог их сфокусировать, потом справился с этой задачей, посмотрел на Шварова и спросил:
– Время сколько?
– Одиннадцатый час. – ответил Шваров и отсел чуть дальше. От такого перегара, которым дыхнул на него Юра, можно было ожидать эффекта взрыва.
– День или ночь? – спросил Юра.
– День.
– А! Чёрт! Блин! – Юра взвыл, слетел с дивана, чуть не сбросив при этом Шварова на пол. – Как же это! Вот козёл! Козёл! – Юра метался по комнате, нашёл носки, натянул их. Каким-то образом разыскал среди рваных газет свитер и протискивая голову в засаленную горловину продолжал крыть себя последними словами. – Ирка, где куртка моя?! – кричал он. – Где ты, курва, ходишь? Мне же в аэропорт надо!
– Гостя из Москвы встречать? – ехидно спросила Ирка, появившаяся из кухни.
– Да! Я тебе вчера говорил. Куртку мою давай!
– Вон он, гость твой, на диване сидит. Дурак он что, ли в аэропорту сидеть и тебя дожидаться? Пока ты, скот,