Зимняя коллекция детектива. Татьяна Полякова

рука погладила его по голове, и он понял, что Алла Ивановна явилась – утешать. Он понял и даже не повернулся. Так нечестно, так нельзя! Не приставайте ко мне!..

      – Петь, – сказала Алла Ивановна Женькиным голосом, – ну что с тобой такое?..

      Он вскочил. Женька сидела на краю дивана с большой кружкой в руках.

      – Уходи отсюда, – велел он и тяжело задышал. – Пошла вон!..

      – Я уйду, уйду, – торопливо согласилась Женька. – Только ты меня послушай. Я целых три года не могла его увидеть, понимаешь?.. А до этого сразу после травмы я его прогнала. Он бы не ушел, но я его обманула, понимаешь?..

      – После какой травмы? – спросил Петечка глупо, как будто это имело хоть какое-то значение.

      Женька с готовностью задрала брезентовую штанину. Женькина нога была длинная, сухая, очень красивая, щиколотка тонкая, тоже очень красивая. На щиколотке давний шрам, уже побелевший и как будто остывший. Петечка посмотрел на ногу, а потом ей в лицо.

      Она несколько раз кивнула.

      – Я сюда пришла, чтобы увидеть Марка, – сообщила она негромко. – И поговорить с ним. Ну, если он согласится со мной разговаривать! Я же не знала! Три года – это очень долго.

      Тут он вдруг сообразил, что она городит какую-то несусветную чушь.

      – Что ты врешь? Вы что… давно знакомы?

      – Давно, Петь. Мы на соревнованиях познакомились, в Чехии.

      – На каких соревнованиях?

      – По биатлону. Я тогда еще каталась.

      – Что ты делала?!

      – Занималась биатлоном. Я тогда в первый раз за сборную выступала, ну а Марк уже был чемпион.

      Про его чемпионство Петечка ничего не желал слушать.

      – Подожди, у тебя же папа!.. И Швейцария.

      – Я в интернате выросла. Только не в Швейцарии, а в Угличе, Петь. Папа мой умер давно. Я маленькая была, восемь лет. Родных никого не осталось, вот и отдали меня… в интернат. Я там начала на лыжах кататься, меня в сборную взяли, и мы с Марком познакомились. Я правда, Петь, очень его люблю.