мы проделываем долгий путь, чтобы избежать таких последствий. В случае, если Константин нарушить данные обещания, мы найдем решение, не сомневайся мой друг Сабин, есть еще Лициний, да вообще у Рима много верных сынов, достойных чести и славы своих великих предков!
Петроний многозначительно посмотрел на Гордиана, но встретил его бесстрастный взор, который явствовал о том, что последний не понял смысл его слов или не придал им значение, но вероятнее всего Квинт не показал виду.
Огни Лугдунума становились ближе, и вдалеке уже смутно можно было различить башни и очертания зданий порта с многочисленными речными торговыми судами и легкими галерами, занимающихся перевозкой различных товаров, включая вино, руду, шелка, мед, зерно и многое другое. Со всех уголков Галлии в Лугдунум стекались торговцы и перекупщики, отсюда товар распределялся внутри провинции или наоборот вывозился дальше за ее пределы.
– А вдруг Максенций заподозрит, или кто-нибудь донесёт ему…
– Цициний Сабин, ты стал совсем невменяем, успокойся и возьми себя в руки! Разве ты забыл, что мы везем Максенцию серебро с наших рудников в Испании, для чеканки его монет, которые тут же попадут в карманы жадной шайки преторианцев и наемников с Мавритании? Он должен нас благодарить, ведь фактически мы покрываем нужды его двора и расходы на содержание многочисленной армии. Поэтому мой друг, увидев наше серебро, ему и в голову не придет в чем-либо нас подозревать.
– Ты неплохо придумал, Петроний Вар, – произнес Квинт Гордиан. – одному серебро, второму золото. Долги Максенция теперь многократно увеличатся. Интересно, как он с нами рассчитается, если войну выиграет Константин?
– Часть задолженности посчитаем как погребальное пожертвование тирану, а остальной долг спишем на издержки войны, и будем просить богов и надеяться, что новый август не забудет нашей преданности и щедрых даров.
Все трое громко рассмеялись и, разлив по чащам вино, принесенное рабом, выпили за ожидающий их успех…
Спустя несколько дней
Римская провинция Белгика. Августа Треверов. Дворец августа Запада императора Константина. Зима 312г.
Стояло хмурое дождливое утро, пронизывающий холодный ветер дополнял эту и не без того неприятную погоду. Лицо человека, стоявшего на балконе и в задумчивости взирающего на серое небо, было бесстрастным и лишь по выразительным глазам можно было понять, что он стоит на пороге очень важного решения, возможно, от которого будет зависеть его дальнейшая судьба. Он выглядел на лет 39-44, был довольно высокого роста и крепкого телосложения. Коротко постриженные густые темно-каштановые волосы в сочетании с большим продолговатым носом и жесткими очертаниями квадратного подбородка выдавали в нем человека властного, привыкшего повелевать. Большие бледно-голубые глаза, на фоне смуглой кожи лица, придали привлекательную мужественность его чертам. Он был одет в темно-синюю тунику из дорогого сукна,