приехал. Минут пять, может, семь. – Ванчукову отчего-то было неловко признаться, что торчит он здесь, в гулком подземном станционном просвете, битый час.
– Ты откуда едешь? Издалека?
– Не-а. С «Белорусской».
– Ну да, недалеко. А я в общаге живу на Космонавтов. До корпуса на Кибальчича, если тропинку знать, по шагомеру нащёлкивает чуть-чуть больше километра. Как раз вместо зарядки, утром поспать можно лишних десять минут. А сюда ехать мне даже быстрее, чем тебе. От «ВДНХ» до «Тургеневской» – прямая ветка, без пересадки.
Поднялись на поверхность.
– Поедем или пойдём? – заговорщицки подмигнул Козак, щурясь от яркого почти весеннего утра. Ребята стояли на трамвайном развороте Чистопрудного бульвара возле ажурного стеклянного вестибюля «Кировской».
– Я бы прогулялся, – улыбнулся Ванчуков. В руках он держал небольшую целлофановую сумочку. – Бутерброды, мама соорудила, – кивнул он на сумку. – А у тебя, вижу, портфель тяжёлый?..
– Не особо, – Саша Козак на выпрямленной руке подёргал портфелем вверх-вниз в воздухе. – Книги и журналы для диплома. Конспекты ещё. Устану, отдам портфель тебе.
– Это что, я буду вроде Санчо Пансы? – засмеялся Ольгерд. Он и раньше-то перед Козаком не робел, даром что преподаватель, а теперь вообще почувствовал, что рядом с ним – близкий человек.
– Ага! Только не Санчо, а Ванчо! – скаламбурил Саша. – Тогда решено! Росинанта у нас нет, Буцефала тоже, значит, идём пешком! Тем более нам под горку!
Весело галдя, они перешли рельсовую нитку трамвайного круга, обогнули памятник Грибоедову и пошли по бульварам чуть под уклон, в сторону улицы Чернышевского. Роста почти одинакового; Ванчуков за последние полгода сильно вытянулся, был чуть повыше Саши, но в плечах поуже. Ванчукову – тринадцать, Козаку – двадцать. Разница для начала жизни ощутимая.
Три с лишним года назад Саша приехал поступать в институт из Баку. Документы подал в педагогический, на биофак: настояла мама, школьная учительница биологии.
Отец – тот кадровый военный, фронтовик. Пехота, царица полей. Погиб при исполнении за месяц до Сашиного рождения. Погиб нелепо. Капитан Козак был старшим караула. Пришёл наряд с поста. Стали отсоединять магазины от автоматов. Солдат, вместо того чтобы делать как положено, на стенде, сдуру повернулся к старшему, случайно дёрнул спусковой. Патрон был в патроннике, предохранитель у идиота оказался снят. Магазина уже в пазах не было, но пуля из оставшегося в стволе патрона ушла капитану прямо в грудь с расстояния чуть больше метра. Без шансов. А ведь всю войну, от звонка до звонка, боевое ранение – и вот так, в мирное время… Две жизни всмятку – один в дисбат, другой… а кто ж знает, что там, за чертой.
Саша уродился особым. Даже не так: «звёздочкой». Школа – конечно, с золотой медалью. Мог идти куда угодно, но решил в «пед», в Москву. Приехал, играючи сдал один экзамен; разумеется, на «отлично». Первого сентября начались занятия, третьего была первая лекционная пара по нормальной физиологии. На потоке читала доцент Зорина. Преподавала Людмила Вадимовна