ещё меня поразила одна история из той же серии. У Рубенса есть картина «Милосердие римлянки». На ней молодая женщина, кормящая мать, пришла в темницу навестить отца, приговорённого к казни. Он был так голоден и измождён, что она попросила тюремщиков позволить ей покормить его своим молоком – еду не разрешили пронести. Власти были так растроганы, что несчастному даровали помилование.
Таких историй много. У Островского, например, в «Последней жертве» женщина идёт к влюблённому в неё старику просить денег для проигравшегося любовника.
Всё это было очень интересно, но Серёгу занимал совсем другой вопрос:
– Расскажи, если знаешь, что стало с Катей, «даровавшей жизнь»? Они потом встречались? Не она ли стала его первой женой?
– Нет, конечно, она была замужем.
– Оба-на! А если бы узнал муж?
– Ну, во-первых, как бы он узнал? А во-вторых, думаю, меньше всего в ту минуту она думала о муже.
А потом Серёге приснился сон, будто он муж той самой медсестры Кати, а она целуется со всеми больными подряд. И тут же написал Еве.
– Я понимаю, это бред, но почему мне так неприятно?! Что меня царапает в этой истории? Может быть, ты мне объяснишь? Дичь какая-то получается.
– Вовсе даже и не дичь. Обычный мужской шовинизм. Тебе неприятно в принципе, что чья-то жена, даже чужая, таким образом спасает больного мальчика. С мужской точки зрения это если и не страшный грех, то, во всяком случае, как бы и гордиться нечем. Это же «на казаку нэма знаку», а у женщины всё «поруха» – в том числе такая малость. А меж тем вот тебе ещё один пример: у Форреста Гампа из одноимённого фильма в школе случились неприятности – IQ семьдесят пять, на горизонте исключение, и тогда к его прекрасной маме пришёл директор. А когда уходил, подошёл к мальчику и сказал: «Твоя мама о тебе очень хорошо заботится», ну или как-то так.
Я вот иногда думаю: если бы у меня был сын, и ему предстояло идти в армию, как бы я это пережила? Отмазывать не стала бы точно. Это комплекс для мальчика на всю жизнь. Опять же, как себя уважать, если бы мой сын не отслужил, а вот подстраховать – святое дело. Я бы поехала в часть, накрыла поляну отцам-командирам, попросила бы индивидуального подхода к моему сокровищу. Не явного, конечно, а так, присмотреть, чтобы товарищи не чморили. И, если бы для этого понадобился мой «индивидуальный подход», я бы его обеспечила. Сейчас тебе рассказываю, и мне ни капельки не стыдно. В вашем мужском мире ходит такая «валюта», а мы слабее вас при всей нашей сегодняшней эмансипации, поэтому в экстренных случаях открываем наши «сейфы» и платим.
– А я тебе напомню другой фильм – «Мужики!» – и процитирую его героя: «Все-то вы, бабы, про нас знаете… одного только понять не можете – почему мы любим одних, а женимся на других». Женская и мужская природа совершенно разные, так что не будем углубляться в опасный спор, ни к чему хорошему он не приведёт. Лучше сменим пластинку, и я расскажу тебе интересный и поучительный случай из своей школьной жизни.
Совершенно