меня, но и возможная реакция мамы. Никогда прежде мы с ней не ссорились, и мучительно больно было вступать в конфликт и говорить что-то против.
В общем, целую неделю я провела самым безобразно-ленивым образом. Спала до 11, потом ела, убиралась, и снова падала в кровать, надевала наушники и лежала, уставившись в потолок. К вечеру старалась все-таки, что-то приготовить на ужин, но особой надобности не было в этом – морозильник был полон полуфабрикатов, приготовленных в позапрошлые выходные (пельмени, вареники и котлеты, это мы так с мамой «отчаянно» потрудились на недели вперед). А потом снова возвращалась к себе.
Мысли о том, чтобы выйти на улицу, у меня не возникало. В такую отвратительную сырость, без надобности? Нет, спасибо. К тому же, мне все еще страшно было покидать квартиру и гулять в одиночестве. Боялась, что со мной что-то случится, а Султан не узнает об этом.
Стояло субботнее утро, когда мама решила-таки заглянуть ко мне. Постучав в дверь и услышав моё «открыто», она неспешно зашла в комнату. В этот момент я сидела возле окна и рисовала в тетради. Так, глупости всякие. Цветочки, для успокоения нервов. Оторвав взгляд от нарисованной ромашки, я посмотрела на маму. В глаза сразу бросилась её бледность. Сердце моё тот час отреагировало на это – оно сжалось и тревожно забилось.
– Айгуль, – мама присела на край кровати и провела ладонью по светлому покрывалу, словно разглаживая на нем несуществующие складки.
– Да, мам? – я отложила тетрадь и ручки в сторону.
– Доченька, – мама глянула мне прямо в глаза, – ты что-то дома все эти дни. Не случилось ли чего?
– Не случилось, мам, – я мягко улыбнулась ей.
– А где твой Султан? Что-то не видно и не слышно его.
– Он уехал по работе, скоро должен вернуться, – я поправила подушку за своей спиной.
– Вы не поссорились? – мама окинула меня внимательным взглядом.
– Нет, все хорошо. Работа у него.
– Работа, – мама чуть свела на переносице свои красивые, изогнутые брови, – хорошо, если так.
– О чем это ты? – настороженно поинтересовалась.
– Ох, Айгуль, боюсь, чтобы однажды он вот так просто не пропал навсегда! – глаза мамы заблестели.
– Он не пропадет, мам, – чувствуя, что еще чуть-чуть и назреет ссора, я вцепилась в свою тетрадь и принялась в ней снова рисовать. Только в этот раз вместо плавных линий и очертаний цветов получались какие-то ломанные.
– Мужчины могут давать много обещаний, доченька. Но не каждый мужчина способен сдержать их, – мама тяжело вздохнула. – Знай. Я просто хочу сберечь тебя. И я хочу тебе счастья.
Я, закусив нижнюю губу, чтобы не расплакаться от проникновенных слов мамы, качнула головой.
– Все в порядке? – мама, подавшись вперед, провела рукой по моим растрёпанным волосам. Тепло её ладони проникало мне в душу. Я, нежно взяв маму за руку, посмотрела ей в глаза. Стараясь передать свои чувства через взгляд, я произнесла:
– Мам,