танцем хозяйки приема. Надеюсь, ты не будешь против того, чтобы я исполнила традиционный олманский «Огненный танец», после чего вы с Клермонт станцуете вальс?
– Эста, – зашипел Стефан, – не вздумай. Raben Tuere не для тебя.
– Почему же? Это национальная традиция.
– Это опасно. Ты не чувствуешь энергию.
– Этот танец опасен? – переспросил Урджин.
«Да!», «Нет!», – одновременно ответили Стефан и Эста.
Урджина такой поворот событий слегка отрезвил. Только сейчас он стал соображать, что на самом деле происходит. Отказать Эсте – значит прилюдно унизить жену, позволить ей танцевать – подвергнуть опасности, и какой именно, он пока не знал.
Эста поняла, что Урджин в замешательстве, и взяла инициативу в свои руки.
– Зафир, ты не дашь мне свои пульсары?
– Может, не следует, Эста?
– Пульсары, Зафир! – зашипела она и протянула руку.
Он достал из кармана два маленьких полупрозрачных камешка и вложил их в ее ладонь.
– Я надеюсь, ты понимаешь, на что идешь.
Эста поднялась, наклонилась к Урджину и тихо сказала:
– Raben Tuere, или «Огненный танец» жена танцует для своего мужа. Любовь супруга в этом танце ассоциируется с пламенем, способным испепелить женщину, если мужчина того захочет. Стефан, – обратилась Эста к брату, – для меня будет честью станцевать под твое сопровождение.
Стефан только кивнул, и, встав из-за стола, направился к музыкантам.
Перед тем, как выйти в центр банкетного зала на свободную от столиков площадку, Эста отдала несколько распоряжений управляющему. Он вежливо кивнул и тут же исчез.
Урджин сел за стол и приготовился смотреть.
– Raben Tuere! – громко объявила Эста, и свет в зале погас.
В тишине раздался первый удар барабана. Зрители обернулись на звук и увидели Стефана, стоящего в углу зала. Через плечо молодого человека был переброшен ремень, на котором висел огромный ударный инструмент. Стефан взметнул барабанную палочку вновь, затем еще раз, и через несколько мгновений публика уловила четкий медленный ритм.
Хлопок прорезал слух зрителей, и центр зала озарился ярким голубым светом. Эста стояла прямо в нем на одной ноге. Вторая была согнута в колене и вывернута в бок. Голову Эста склонила, а руки подняла, соприкасаясь ладонями в воздухе, будто вознося молитву. Прямо над ней зависли два голубых пульсара, похожие на небольшие шаровые молнии. Эста подняла голову и развела руки в стороны. Пульсары последовали вслед за руками.
В потоке голубого свечения наряд Эсты играл всеми цветами радуги. Она была похожа на звезду, сошедшую с неба и несущую свой свет людям, как дар, ниспосланный свыше.
– Она всегда была Sulline, – тихо сказал Зафир.
– Что это значит? – не отрываясь от жены, спросил Урджин.
– «Небесное создание».
– Это имя подходит ей.
– Так ее называл отец, – пояснил Зафир и глубоко вздохнул.
Урджин не стал продолжать разговор. Он был крайне заинтересован