улице завывал ветер, и карликовые торнадо гуляли по припорошенному асфальту. Ледяная соль шуршала под подошвами. Саша пересекла парковку.
Пунктирная линия следов казалась цепью, пристегнувшей ее к гранитной глыбе склада.
Справа от здания росла одинокая ель, метров тридцать в высоту, древнее реликтовое дерево с пушистыми лапами.
Саша миновала ее и подошла к беседке с двускатной крышей. Зажгла сигарету. Из ста пятидесяти работников Сокровищницы курило пятеро. Дирекция взимала с курильщиков «никотиновый» процент и награждала премией за отказ от табака.
Дети с вредными привычками ложатся спать на голодный желудок.
Все так, но дым в легких напоминал Саше о мире вне склада. Три сигареты в день, вот что мешало ей превратиться из человека в шестеренку, деталь отлаженного механизма. Три кратких мига «как прежде».
Развеялся туман, полгода облеплявший склад.
Еще вчера за беседкой вздувалась плотная пелена, а теперь занавес пал, и кругозор разомкнулся.
Там ничего не было.
Ничего, кроме бескрайней пустоши до горизонта. Мерзлая земля, редкие пучки сухой травы. Сливаясь с пепельным небом, пейзаж образовывал шар, и взгляд напрасно бился о его вогнутую поверхность.
Склад, ель, парковка и Сашина беседка будто плавали в невесомости.
А вдруг те счастливые дети – фантазия?
Вдруг посылки уходят в космос, вертятся по орбите Сокровищницы астероидным кольцом?
Она стиснула в пальцах окурок.
Скрипнули задние двери, и Саша ссутулилась, словно нашкодивший ребенок. Заведующий Котельников, одетый в костюм Санты, как и простые кладовщики, держал в руках фарфоровое блюдце. Он поставил свою ношу на порог и, если бы в этой вселенной обитали животные, Саша решила бы, что он подкармливает кошек.
Котельников улыбнулся ей приветливо:
– Кадите, Александра Дмитриевна? Травитесь, миленькая?
От его отеческого заботливого тона у Саши засосало под ложечкой. Улыбка заведующего была фальшивой, зубы гнилыми от сладостей, а сам он походил на постаревшего и спившегося Маколея Калкина.
– Я всего две в день выкуриваю, – стушевалась Саша и погасила окурок о дно кофейной банки.
– Три, голубушка, три, – сказал Котельников и сделал несколько приседаний. – Денек-то сегодня – эх! Шикарный денек!
Саша подошла к нему, мельком заглянув в блюдце. Кисель – его подавали на завтрак по будням. По выходным служащих потчевали кутьей.
Коллеги шептались, что на кисель директора̀ приманивают земляных дедов. Саше доводилось находить на пороге склада посуду с полусъеденными лакомствами.
Котельников причмокнул, озирая пейзаж.
– Говорят, в этом году Хозяин прилетит пораньше.
– Здорово, – произнесла Саша.
Заведующий похлопал ее по плечу.
– Волнуетесь, Александра Дмитриевна? Это нормально. В предпраздничные дни мы все волнуемся. Кабы чего не случилось, кабы карапузики были с подарочками.
– Демьян Романович…
Саша уставилась на свои сапоги.
– Да,