и влекомые инстинктом, заставляющим преодолевать пороги рек. «Надо!», вот чем я была в этот момент. Олицетворением этого понятия.
Вылетев на необозримые тёмные просторы, которые воспринимались моим существом со всех сторон сразу, я увидела четыре огромные движущиеся в себя светящиеся спирали, как бы сотканные из живого золота и расположенные по четырём сторонам этого глубокого чёрного пространства.
Потрясающая мощь была заключена в этих спиралях-галактиках, которые двигались, закручиваясь внутрь, втягивая в себя бесчисленные золотые искры, подлетающие со всех сторон к их рукавам и сливающимся там с ярким свечением расплавленной массы. Задержавшись на мгновение перед этой фантастической картиной, я ощутила музыку, под которую происходило всё это зарождение нового. Она была медленная и трёхтактная.
Выбрав своё направление, я помчалась к одной из спиралей, и вдруг во мне шевельнулось какое-то очень человеческое чувство. Я летела, чтобы влиться в это расплавленное золото и исчезнуть, но вдруг какая-то часть меня пошла против этого закодированного во мне закона. Лосось повернул в сторону от порогов, чтобы метать икру в более безопасном месте. Я поняла, что не хочу исчезать в общей массе, пусть даже и для такого благого дела, как зарождение вселенной, и в этот момент наткнулась на стеклянную стену, которая отбросила меня назад, и тем же путём, только в сотни раз быстрее, я вернулась в себя.
Надо мной склонились четверо. Солнце стояло в зените над их головами, и было очень жарко.
– Он вернулся, – сказал Великан, – теперь будет жить!
В ответ я попыталась улыбнуться, но не было сил даже на это, и я погрузилась в полусон-полуявь, задавая себе вопросы. Почему Великан сказал, про меня «он»? Почему так жарко? Где я и откуда знаю этих людей? Приоткрыв веки, я обвела взглядом место, где находилась. Похоже на каменную площадку, огороженную невысокой стеной с выступами, как на башне какого-то старинного замка. Да это и на самом деле башня. Вот, спиной ко мне сидит Великан, а рядом с ним девушка в простом платье, прислонившая голову к его плечу. Поодаль, в тенёчке спит Верзила, и ближе всего ко мне расположился Тевтонец, что-то вырезающий на своём костыле.
Какое-то смутное волнение охватило меня.
– Тевтонец, забери меня отсюда – стала просить я. – Тевтонец! Забери меня! – он продолжал свою работу, не обращая внимания на мой крик. – Тевтоооооооонеееееец!!! – Мой крик разбил картинку на тысячу вертящихся кусочков.
– Да здесь я, здесь, не кричи так дорогая, – ответил мне женский голос, показавшийся мне знакомым. С трудом разомкнув веки, я увидела рядом светлое пятно чьего-то лица, но тут же закрыла глаза от невыносимой боли в голове. – Не волнуйся, всё хорошо с тобой и я рада, что ты вернулась. Теперь твоё дело спать, да выздоравливать.
– Мадам Безе…
– Ну, вот и вспомнила моё имя, а то Тевтонец и Тевтонец! Не время сейчас быть Тевтонцем, время быть мадам Безе, – по голосу было слышно, как она улыбается.
– А как я здесь очутилась?