получал ваши письма, – сказал Винсент.
– Город изменился, не так ли?
– Так. Кроме дерева желаний, я здесь ничего не узнаю. Помнишь, Уок, под корнями у нас была сигаретная заначка?
Уок рассмеялся.
– Помню. А еще мы там держали упаковку «Сэма Адамса»[11].
Помедлив, Дарк обдал Уока парализующим холодом глаз, после чего переключил внимание на Винсентову собственность.
– Последний на улице дом ваш. И участком владеете вы, Кинг.
Винсент взглянул на Уока.
– Миллион плачу. Нынешняя стоимость – восемьсот пятьдесят тысяч, учитывая, в каком состоянии находится дом. А рынок – он изменчивый.
– Дом не продается.
– Я даю хорошую цену.
Уок улыбнулся.
– Отстань, Дарк. Человек наконец-то дома, а ты…
Дарк еще некоторое время сверлил Винсента глазами, потом развернулся и не спеша зашагал прочь – такой огромный, что даже протяженность его тени казалась неестественной.
Винсент неотрывно смотрел ему вслед, будто видел нечто не доступное Уоку.
Робину разрешалось оставаться в классе на три часа дольше, чем остальным детям. Под присмотром мисс Долорес он ждал, пока у сестры закончатся занятия в школе. Мисс Долорес согласилась сравнительно легко – во-первых, потому, что за Робина просил Уок, а во-вторых, потому, что сам Робин не доставлял ни малейших хлопот.
Увидев сестру, он живо собрал вещи, подхватил рюкзачок и бросился навстречу. Дачесс присела перед ним на корточки, обняла его, помахала мисс Долорес, и они пошли домой.
Дачесс помогла брату с ремешками рюкзачка. Убедилась, что он не забыл в садике ни хрестоматию, ни бутылочку воды. Округлила глаза, увидев нетронутый сэндвич.
– Ты почему не поел?
– Прости.
Они вышли на стоянку, миновали припаркованный школьный автобус и несколько родительских внедорожников. Поодаль, на лужайке, разговаривали учителя. Чуть дальше ребята гоняли футбольный мяч.
– Нужно кушать, Робин.
– Да, только…
– Что?
– Ты дала мне один хлеб. В серединке, между ломтиками, пусто, – с неохотой сообщил Робин.
– Не выдумывай.
Робин глядел себе под ноги.
Дачесс развернула пакетик с завтраком.
– Вот чёрт…
– Все нормально.
– Нет, не нормально. – Она положила ладонь ему на плечико. – Дома хот-доги приготовлю.
Робин улыбнулся, довольный.
Они принялись по очереди пинать камушек. По всей Ист-Харни-стрит прогнали, до самого последнего дома, до канализационного стока, куда, с Робиновой подачи, камушек и отправился.
– У тебя в классе ребята про маму не болтали? – спросил Робин, когда на переходе Дачесс взяла его за руку.
– Нет.
– А у меня болтали. Рикки Тэллоу мама кое-что сказала про нашу маму.
– И что же?
Они нырнули под плакучую иву – там пряталась тропка, по которой можно было с Фордхем-стрит попасть прямо на Дюпон-стрит.
– Что