хладнокровный и расчетливый одинокий волк. Не забывайте, сколько всего ему нужно было учесть. Например, смену машиниста. Он ведь выбрал не первый попавшийся поезд, – вставила Сильвия.
– Отлично подмечено. Подпишусь под каждым словом, – заявила Сестеро. Она оценила сообразительность Сильвии.
– Я на вашей стороне. Одиночка, движимый ненавистью, – подхватил Айтор.
– Твоя начальница ни слова не сказала о ненависти, – поправил его Чема.
Сестеро прикусила язык, чтобы не ответить. Что за тема с твоей начальницей? Чема что, не считает ее начальницей всей группы? Сосуществование двух сержантов в одной команде будет делом не из легких, особенно если во главе ее стоит женщина. Печально, но Сестеро уже сталкивалась с подобным, и Чема, кажется, не станет исключением.
– А что насчет цветка? – Сестеро обратилась к Сильвии.
– Это не просто автограф. Тюльпаны олицетворяют порядок, это цветы, где практически нет вариаций, у них всегда шесть лепестков. Вы никогда не найдете две одинаковые розы или две хризантемы, в отличие от двух тюльпанов. Этот кто-то очень последовательный.
– Это усложнит нам задачу. – Чема прищелкнул языком. – Чем тщательнее он все спланировал, тем меньше остается ниточек, за которые мы можем потянуть.
Кивнув, Сильвия продолжила:
– А еще, и, возможно, это заинтересует нас больше, тюльпан – это цветок, который символизирует горечь разбитого сердца или предательской дружбы.
– Ты хочешь сказать, что тот, кто привязал Наталию посреди путей, мог быть ее бывшим любовником? – Сестеро тут же подумала о начальнике полиции.
– Или забытым другом, или сумасшедшим, на чью любовь журналистка не ответила… – возразила Хулия.
Айтор негромко откашлялся.
– Может, он пытается передать послание. В семнадцатом веке были популярны картины, напоминающие созерцателю о том, что все эфемерно. Жизнь коротка, и рано или поздно мы все умрем. Тюльпаны были неотъемлемой частью этих картин.
– Какой ужас! – воскликнула Хулия.
– Ну это искусство с назиданием, – начал оправдываться Айтор. – В Музее изобразительных искусств Бильбао есть отличные образцы фламандской школы.
Нахмурившись, психолог кивнула.
– Тогда перед нами убийца, для которого важна эстетическая и символическая ценности его подписи.
Сестеро едва слушала их, ее разум лихорадочно работал.
– Как часто поезда проезжают мимо места преступления? – спросила она.
– Состав, двигавшийся в противоположном направлении, прошел там за двадцать две минуты до столкновения, которое случилось на второй минуте трансляции. То есть у убийцы было двадцать минут на то, чтобы все подготовить: стул, мобильный телефон… – ответила Хулия, сверившись с записями.
Как только поезд вторично переехал Наталию Эчано, Сестеро выключила видео.
– Нельзя просто сидеть тут и все утро пялиться на экран. Пора взяться за дело. Мы знаем, откуда он ее забрал? Где ее видели в последний раз?
Хулия