Уже поздно. Нужно немного поспать, и тогда к ней снова вернется бодрость.
– Давайте я отвезу вас домой?
– Нет. – Полагаться на других – значит, утратить чувство безопасности. Единственное реальное утешение в одиночестве. Шварцман медленно побрела на улицу. – Спасибо, – добавила она, чтобы успокоить его. – Немного подышу свежим воздухом, и мне станет лучше.
Туман придавал каждому вдоху странное ощущение – она как будто жевала нечто легкое и прохладное. Кен что-то сказал про какое-то заведение средиземноморской кухни. Ей послышалось слово долма.
Но ей сразу вспомнилось dolor – испанское слово, означавшее «боль». Qué dolor. В клинику, где Шварцман работала во время учебы на медицинском факультете, часто приходила бездомная женщина. «Qué dolor», – говорила она, взявшись за голову. Голова. Dorsal funiculus2. Состоит из двух восходящих пучков – gracilis и cuneatus – и одного нисходящего — comma fasciculus. Затем еще один…
– Док? – Кен решительно тряхнул ее.
Она вздрогнула и заморгала. Сосредоточилась. Посмотрела ему в лицо, испытывая непреодолимое желание зевнуть. Зевота часто связана со стрессом. Спортсмены зевали перед соревнованиями, десантники – перед прыжком. Часть стратегии выживания, связанная с гипоталамусом. Это тоже было частью страха.
– Думаю, мне стоит отвезти вас домой, – сказал Кен.
– Абсолютно нет, – возразила Шварцман, борясь с физиологическими реакциями. Страх предпочтительнее зависимости. Она позаботится о себе. – Все будет хорошо.
Она упорно смотрела по сторонам, отказываясь встретить пристальный взгляд Кена.
– Хорошо, но только если вы позвоните, как только вернетесь домой, и сообщите мне, что с вами все в порядке. – Он поднял ее мобильник. – Я сейчас занесу свой номер в ваш телефон. – Анна узнала футляр в черно-белую клетку, хотя понятия не имела, как Кен смог завладеть ее телефоном. Не выпуская из рук телефон, он протянул его ей. – Я числюсь тут как Кен Мэйси. Но вы также можете найти меня просто как Кена. Вы действительно…
Остальные его слова скользили по ней, не откладываясь в сознании. Все ее мысли перенеслись назад, к месту убийства. Она дотронулась до места на груди, где всегда покоился кулон. Точно такой же. Эти два кулона были не просто похожими; они были идентичными.
Кен наконец закончил говорить, и Шварцман положила телефон в карман куртки. Она держала чемоданчик перед собой, крепко сжимая ручку. Ноги отказывались двигаться. Казалось, чтобы сделать хотя бы шаг, она должна преодолеть барьер.
Но вот наконец машина. Дверь уже открыта.
Кен поставил ее чемоданчик в багажник и открыл дверь со стороны водителя.
– Вы уверены, что с вами все в порядке? – спросил он, наклонившись к ней.
Не доверяя голосу, она снова кивнула.
Кен отступил назад, закрыл дверь и, прежде чем вернуться к месту преступления, постоял несколько секунд возле машины. Понаблюдал за ней. Но затем все же зашагал прочь. Отлично. Шварцман подождала, когда он уйдет. Дрожащие пальцы с трудом вставили