Охотников! И доброе утро! К ней спешите!
– К ней, сударыня, к ней! Она направляет каждый мой шаг! Она поглощает меня без остатка!
– Поглощает? – удивилась Нарышкина. – Кто?
– Служба государева.
– И вы, сметая всё на своём пути, летите в её объятия?
– Привык исполнять свой долг исправно!
– Даже более чем… исправно! – рассмеялась Нарышкина. – Кланяйтесь ей от меня!
– Непременно, сударыня!
– Au revoir, Monsieur!
– По-русски, по-русски, Марья Антоновна!
– Ах, да! Никак не привыкну! Из‐за этого узурпатора… Да свиданья, господин Охотников!
– Честь имею, сударыня!
Раскланявшись, Нарышкина и Охотников разошлись в разные стороны.
Из-за колонны вышел Нестор Сипягин. За ним тенью следовал его молодой помощник Яков Шумахин.
– Слыхал? – спросил Сипягин, провожая взглядом удалявшуюся фигуру штабс-ротмистра.
– Слыхал, – тихо ответил Шумахин.
Из-за другой колонны выглянула фрейлина, прислушалась.
– Наши будущие монархи! – ехидно заметил Нестор.
– C’est impossible! – с испугом забормотал Шумахин. – C’est une blague?
– По-русски, Яков, по-русски! – укоризненно напомнил Сипягин.
– Да, да, Нестор Михалыч! Так прилипчив язык монстра этого!.. Вы шутите! Какие ещё монархи?
– Наши российские. Будущие. Либо наш государь даст отставку своей августейшей Элизе и посадит с собою на трон сию Нарышкину… Либо сей честолюбивый кавалергард последует примеру Григория Орлова и попытается занять место нашего простодушного и чересчур доверчивого императора. У них и заглавные буквы совпадают!
– Какие буквы? – не понял Яков.
– Орлов и Екатерина – «О» и «Е». И у этих то же самое – О-хотников и Е-лизавета. Так и жди – устроят заварушку!
– Боже, пронеси мимо чашу сию! – торопливо проговорил Шумахин и перекрестился.
– Крестным знамением тут не поможешь! – назидательно произнёс Сипягин. – Под лежачий камень вода не потечёт.
– Ещё клубнички подбавить? – тотчас предложил Яков. – Аглицкие газеты ждут-с! Там, как оказалось, до сплетен весьма охочи. Про Париж с Римом я уж не говорю!
– Погоди, будет и для газет клубничка! Дай дождаться приказа! И тогда уж начнём действовать!
И Сипягин быстро засеменил по дворцовому коридору. За ним проворно вышагивал Яков Шумахин.
Из-за колонны вышла фрейлина.
– Боже мой! – прошептала она. – Ужас-то какой!
Вдовствующая императрица Мария Фёдоровна с помощью камеристки и парикмахера укладывала причёску. Вошла княгиня Голицына.
– О, княгиня! Как кстати! Если б не этот коварный корсиканец, я бы вам сказала: bonjour, но, – Мария Фёдоровна вздохнула, – говорю: добрый день!
– Добрый день, Ваше Величество!
– Как ваши дела? Всё в порядке?
Голицына промолчала.
– О, вы мне совсем не нравитесь! Schlecht, schlecht! Что случилось?
– Подверглась гнусным издевательствам!
– Mein Gott! – возмущённо произнесла