неординарному выводу Жека, а затем и вовсе поверг меня в изумление своими специфическими познаниями, – этот, наверное, как его…Во, трейсер! Нет? Ну, тогда, значит, точно из тех, что по крышам прыгают. Тьфу ты, забыл, как они кличутся, а ведь Родька мне говорил…Руферы, кажись, или не руферы…
–Саша не имеет ни малейшего отношения к экстремальным видам спорта, – мрачно сообщила я, – все его травмы получены в драке.
–А, ну, так это нормуль! – к моему вящему недоумению, одобрительные интонации прозвучали в голосе Жеки настолько явственно, что я даже на миг опешила и не сразу нашлась с ответом. Мое краткое замешательство невольно послужило для Жеки дополнительным стимулом к пространным рассуждениям, которыми он и не замедлил со мной поделиться, – я вот как считаю, если ты никогда в махаче не участвовал, ты не пацан, а так, дерьмо на лопате. Нынешняя молодежь толком и пороху не нюхала, все такие нежные, тронь – рассыплются. Я на Родьку своего гляжу и себя в его годы вспоминаю, не чета ведь ему был. Мы с друганами стенка на стенку биться ходили! Пятая линия против Третьей – знатное было гасилово, мне тогда половину зубов вышибли, но, правда, и я этим утыркам хорошо втащил! А щас чё? Я понимаю, если бы Родька с разборок весь переломанный вернулся! Это да, жиза, куда денешься… Но твою ж мать, на черта, спрашивается, ради всякой ерунды на ровном месте подставляться? Я, говорит, батя, через любой забор могу с разбегу перемахнуть! А на кой тебе через заборы сигать, если ты воровать не собираешься? Ну, скачешь ты по гаражам, как мартышка в цирке, кувыркаешься, кульбиты выделываешь, но башку-то хоть иногда включать надо? Мне эти Родькины выкрутасы с самого начала не нравились, но Машка как давай на меня цыкать – чё, было бы лучше, если бы пацан весь в тебя уродился и чуть ли не с пеленок прибухивал? Не пьет, не курит, школу не прогуливает, отстань от ребенка, хрена тебе еще не хватает? Дура, говорю, ты баба, вот навернется балда с высоты, быстро поймешь, почем фунт лиха. Трейсер он, видите, ли, паркуром занимается! Вся обувь на нем горит, штаны вечно порватые, Машка штопать не успевает, а на новые бабок нет! Мы же не можем только на Родькино шмотье работать, нам помимо него еще двоих детей поднимать надо! Это всё после переезда пошло, жили себе на Пятой Линии и ни про какой паркур слыхом не слыхивали, да там и скакать особо негде было… Бараки наши на честном слове держались, а уж если бы кто на крышу запрыгнул, так провалился бы вовнутрь и от хозяев по сопатке получил. Не по могилам же им было лазить, в конце-то концов! И вот ты знаешь, сестренка, только дали нам квартиру на Лозовской, как Родька с этими прыгунами скентовался, и не стало у нас с Машкой покоя. Придет со школы, похавает и бегом во двор, а его там уже целая компашка таких же чокнутых поджидает! Зимой более или менее тихо было, кому охота задницу на улице морозить, а как потеплело, так сразу раздолье наступило. Я предупреждал, смотри, Родька, не грохнись сдури, еще лед не везде стаял –ноги расползутся и пиши пропало. Но этому шалопаю в одно ухо влетает, из другого вылетает, а я, как в воду глядел! Короче, сижу вчера дома, пивасика взял,