не приемлющие жизнь вдали от шумной городской суеты, неотъемлемо присущей подобным локациям. Приобретенная недвижимость, как правило, подвергалась масштабной перепланировке, а иногда и полностью перестраивалась, стараниями команды дизайнеров превращаясь в модные студии с эксклюзивным интерьером. Бывало, что новые владельцы умудрялись выкупить у обедневших хозяев целые этажи и затевали грандиозную реконструкцию с выводом на крышу каминных дымоходов и установкой лестниц, а особо смелые проекты, по слухам, предусматривали даже наличие персональной сауны. Но практически в каждом таком доме оставались люди, не имеющие намерения покидать свое «фамильное гнездо» и с завидным постоянством отклоняющие поступающие предложения о продаже квартир. В итоге звание элитного района центр города носил довольно условно, а разномастный контингент жильцов не уставал поражать воображение разительным контрастом между блеском и нищетой. Традиционно тяжелые на подъем пенсионеры, великовозрастные трутни обоих полов, внаглую паразитирующие на престарелых родителях и от природы консервативные граждане, испытывающие болезненную привязанность к родным пенатам, в целом составляли весьма солидную долю в общей структуре обитателей «золотого квадрата», и питейные заведения в низкоценовом сегменте были рассчитаны именно на эту прослойку. Доходило чуть ли не до смешного: двор отдельного дома мог быть оборудован автоматическим шлагбаумом и системой круглосуточного видеонаблюдения, а число роскошных внедорожников на аккуратно размеченной парковке превосходило все грани разумного, но с торцевой стороны здания гостеприимно распахивала двери очередная «тошниловка», магнитом притягивая любителей скоротать вечер за стаканом грошового пойла, а затем допоздна выяснять отношения под витражными окнами и «французскими» балконами своих зажиточных соседей. Более того, я лично наблюдала поистине уникальные примеры, когда в одном и том же доме обнаруживались как популярный среди гурманов ресторан, предлагающий изысканные блюда высокой кухни, так и насквозь пропавший копченой рыбой пивбар, где на протяжении нескольких десятилетий собирались уставшие после изнурительной смены представители рабочего класса.
Несмотря на то, что массовый наплыв народа в такого рода заведениях обычно приходился на вечерние часы, уже в первой половине дня сюда тянулись на опохмел ранние посетители, едва оклемавшиеся после вчерашних возлияний и готовые заключить сделку с самим дьяволом, лишь бы только на кону стояла вожделенная рюмка «огненной воды». В тесном, слабо освещенном зале царил душный полумрак, пропитанный тяжелым духом перегара и немытого тела, а две неопрятные личности с оплывшими, пожеванными лицами, распивающие в углу утреннюю порцию спиртного, и вовсе источали такое невыносимое амбре, что у меня с непривычки закружилась голова. Что касается Жеки, то он явно ощущал себя в своей стихии и не выказывал ни малейших признаков дискомфортного состояния,