дитя с дороги скачущего сына масы. Но самый сумасбродный его поступок – это насилие над пятнадцатилетней девушкой. Он схватил её прямо на плантации. Перекинув поперёк крупа своей лошади, увёз умоляющую рабыню отпустить её. Никто из надсмотрщиков не остановил Кристофера. Он наследник господина Эдмунда и рано или поздно это всё будет принадлежать ему.
Об этом насилии я услышала от сестры несчастной рабыни. Та прибиралась в моей спальне и плакала. Я спросила что случилось. Она рассказала, давясь слезами.
– Мисс Лили, моя сестра сегодня утопилась от горя, – плакала девушка, – Она не смогла пережить надругательства господина Кристофера. Бедняжка встала с кровати и тут же пошла на реку и утопилась.
Больше рабыня ничего не могла сказать. Рыдания не давали вдохнуть, сдавливая её грудь.
Рабы боялись моего сводного брата до ужаса. Старались лишний раз не показываться ему на глаза. А если всё же имели неосторожность встретиться с ним, то пряча глаза, готовы были нагибаться до самой земли, дабы молодой маса не рассмотрел неуважение к своей персоне. Рабы молча, сносили жестокость Кристофера. Боялись пожаловаться хозяину, чтобы не вызвать его гнев. А ещё больше они боялись скорой расправы от наследника хозяина.
Я слышала, как Таре говорила одна из рабынь, что день, когда господин Кристофер займёт место в большом кресле кабинета, станет самым страшным в жизни рабов. Маса Эдмунд жесток, но справедлив. А маса Кристофер будет беспощаден и ненасытен до крови рабов.
Слушая уже тихие всхлипы рабыни, я решила всё рассказать отцу. Его я нашла, как всегда, в кабинете. Он ещё не уехал на плантации и подсчитывал количество собранного хлопка за последнюю неделю. Моё появление в кабинете не оторвало отца от цифр.
– Да, милая,– сказал он, не поднимая глаз.
– Папа, рабы твоя собственность?– начала я издалека.
– Да, – он оторвался от бумаг и посмотрел на меня. – Ты хочешь мне что-то сказать? Кто-то из рабов обидел тебя?
Последние слова были сказаны очень жёстко, а глаза прищурились.
– Нет, – теребила я нервно рюши на платье, – скорее обижают их, а они бояться попросить у тебя защиты.
– Что опять натворил Кристофер? Избил ещё кого-то?
Отец не знал об утопленнице. Мистер Льюис не сообщил о смерти молодой рабыни.
– Он надругался над рабыней,– тихо сказала я, сама пряча глаза. Её участь страшила меня, как любую невинную девушку. – Она утопилась сегодня в реке.
Если бы эта рабыня собрала мало хлопка или провинилась, сделав что-то плохое, отец приказал бы высечь её. Смерть под плетями надсмотрщика не разозлили бы его. Он не обратил бы внимания, если бы один из надсмотрщиков изнасиловал рабыню, но при условии, что она выйдет на плантацию и это не сказалось на её работоспособности. Такие случаи были не редкостью. Но самоубийство рабыни разозлило отца. Он даже не успел распорядиться позвать мистера Льюиса, как тот сам вошёл дать отчёт, сколько рабов вышло на работы.
– Ну, чем порадуешь меня?– спрашивал отец главного надсмотрщика.
Мистер