Андреевич, может быть, выпьете со мною чаю?
Она произносит это с такой игривой и двусмысленной интонацией, что я сдаюсь. Не сделать этого сейчас… а вдруг она уговорит меня позже? Тогда я не высплюсь, и завтрашний рабочий день – насмарку! Два часа до десяти – вполне достаточно.
– Хорошо, – я ласково улыбаюсь. – Мне в голову пришла неплохая мысль, – машинально я продолжаю думать о репутации – и своей, и, между прочим, ее, – давай-ка спустимся на шестой этаж. Это прямо под нами, но все-таки – другое отделение. Люкс у них свободен. Там и посидим. Хорошо?
Я имею в виду такую же палату, как та, в которой у нас на этаже лежит Дмитриев, с телевизором, туалетом, замком.
– Здорово! Побежали!
Катя выпалила эти слова с таким энтузиазмом, что мне опять стало немного стыдно. Вот что значит молодость!
Мы направились к лестнице. По дороге я заглянул в свой кабинет и прихватил с собой пару бутылок пива. Вместо чая.
Открыть пиво я не успел. Как только мы вошли и за нашими спинами автоматически защелкнулся замок, Катя принялась раздеваться. Сначала неуверенно, бросая на меня быстрые взгляды из-под опущенных ресниц, а потом – все быстрее и быстрее. Через несколько секунд она в последний раз вопросительно посмотрела на меня и… и белоснежный халат упал с ее плеч одновременно с лифчиком.
Теперь Катя стояла передо мною в белых узеньких трусиках и матерчатых тапочках на босу ногу. Маленькая грудь с небольшими светлыми сосками была покрыта ровным загаром. Мысль о том, что эта девочка загорала голой возбудила меня и я, молча, как и минуту назад Катя, принялся теребить пуговицы своего халата.
Стаскивая через голову свою операционную куртку, я почувствовал, как легкая девичья ручка уверенно пробралась ко мне в трусы.
Кровать поскрипывала в такт ритмичным движениям, отвлекая…
Катя, лежа подо мною, обхватив меня мускулистыми ногами и положив стопы мне на ягодицы, старательно двигалась. У нее была прохладная упругая кожа и влагалище нерожавшей женщины. В первые минуты она попыталась в голос стонать. Я прошептал ей на ухо, что мы, все-таки, на работе, в больнице. Она вняла и страстные стоны сменились веселым мелодичным смехом, как мне казалось, искреннем!
Я ускорил темп…
Словно ударил гром: бам-мм-м! Где-то очень близко. Над ухом. Что случилось? А-а, что-то упало! Что? Но кровать, под нашими телами, еще держалась, остальное – было неважно. Пора! Моя сперма стремительным и неудержимым потоком излилась во внутрь горячей тесной полости. Забыв о моем предупреждении, Катя запричитала: – Ах, ах, ах”.
20.35.
– Молчи и слушай.
– В…ули.
Голоса раздавались совсем рядом. И в какой-то момент Павлу показалось, что говорившие вошли в палату. Прислушаваясь, Павел приподнялся, опираясь на локти. Катя, улучив момент, несколько раз глубоко вздохнула, а потом, обогатив свое юное тело кислородом, еще плотнее сомкнула свои бедра вокруг его талии.
Никого. Ух, действительно показалось. Все в порядке!
20.42.
– Должен,