глаза. Я ударил его ногой, и он вывалился из дольмена.
Третий, бросив свою бабу, что-то гортанно закричал и, сжав кулаки, пошел на меня. Я махнул «розочкой» перед его рожей. Это его не остановило, замахнувшись, он ощерился и сделал шаг вперед. Я упал на колени, вонзил «розочку» ему в пах и провернул. Сгибаясь, мужик истошно заорал, и я вытолкнул его наружу.
Девка, заметив Гюльчатай в крови и с перерезанным горлом, сама медленно пятилась наружу.
– Правильно, – шепнул я ей и ударил ногой в голову очередного нежданного гостя. В паху у меня что-то хрустнуло, кинжалом пронзила боль. Гость упал, я, выронив «розочку», тоже. Кажется, порвал себе связки.
– Мисюэль! – закричал я. – Помоги! Мне их не остановить!
Снаружи полыхнуло огнем, и еще один мусульманский грешник закатился внутрь беззащитного дольмена. Наши глаза встретились, я зарычал и потянулся к «розочке», басурманин поднялся на четвереньки и пополз ко мне. Одна нога у него горела.
– Твою мать! Мисюэль! – заорал я, оглядываясь. Ангел с сосредоточенным выражением лица стояла, вытянув руки перед собой, ее губы беззвучно шевелились.
«Вот козлы!» – подумал я о демонах, убравших стену. Подобрав «розочку» и подобравшись сам, я ждал ползущего на меня противника. В проеме дольмена показалась волосатая спина черта. Пахнуло гарью. Послышался свист бича, смачно хакнув, черт опустил бич на беснующуюся толпу, махнул хвостом, задел мусульманина, оглянулся, нагнувшись, схватил его за горящую ногу и потащил к себе. Вдруг черт остановился и замер с выпученными глазами. Я оглянулся. Ангел стояла, расставив ноги, широко расправив крылья, вытянув руки с вывернутыми вперед ладонями. Чуть прищуренные глаза ее светились синим, губы змеились в легкой презрительной улыбке, слюна блистала на белоснежном жемчуге зубов. Черт! Как же она была хороша! Понимаю демона.
– Пипец, – прошептал черт, роняя кнут. Мусульманин поднял голову и закричал, я откатился в сторону. Из ладоней ангела вырвался луч света, ударил в черта. Его вместе с басурманином вынесло наружу, а луч превратился в стену золотого огня, отгородившего дольмен от улицы. Стало тихо.
– Фу-у, – выдохнул я. – Спасибо большое.
Застонал, приходя в себя, валяющийся в луже коньяка парень. Я на коленях подполз к нему и сквозь огонь вытолкнул из дольмена. Пожалел коньяк.
Ангел стояла, замерев в напряженной позе. Она больше не улыбалась.
– Ты так долго можешь? – тревожно спросил я.
– Нет, – покачала она головой. – В Аду недолго.
– Бли-ин, – прошептал я и мысленно заорал: «Оринас! Крошка здесь! И ей хреново! Верните стену!»
Ничего не произошло. Я попытался встать и тут же сел. Порванные связки болели безумно. Я снова позвал. Ничего.
«Вот зараза! Где же ты?» – думал я, снова и снова призывая демона. Ангел стояла, закусив губу, капелька крови рубином горела на подбородке.
Я тоже закусил губу и пополз к банке с демонским снадобьем. Намазал между ног, боль отпустила. Остатки крема с пальцев вытер