Приманка. Андрей Иванович Клепаков

от земли другую ногу, упершись ею чуть выше первой. Удержался. Перебрал руками, подтянул ноги. Кряхтя, пополз по стволу. Конечно, не как в кино, но полз же! Упасть я не боялся, понимал, что не умру. С середины, естественно, сорвался. Блин! Не умер, но больно было очень.

      – Сейчас, Юль, отдышусь и полезу снова. Я понял, как надо, – сказал я девчонке, сидевшей на мне верхом и притворявшейся, что делает мне массаж сердца и искусственное дыхание.

      – Не надо. Я уже почувствовала себя женщиной. Поняла, что если мужчину попросить сделать простую вещь и полную ерунду, то, делая простое, он обязательно постарается сломать себе шею и до ерунды дело просто не дойдет. А если бы я попросила только листочек, ты бы справился?

      – По-моему, ты все врешь, ты уже была замужем, – прокашлял я. Потом я сел и сгреб девчонку в объятия. – Слушай, ты, дьяволица-отроковица, знаешь, у меня нет и намека на чувство вины за попранные принципы. Это сильно удлинит мой срок? Я могу рассчитывать на пожизненное? Или посмертненное?

      – Это плохо, что нет чувства вины, – Юленька наморщила лобик. – Тогда мне, наверное, придется попробовать козой.

      Она вскочила и на четвереньках запрыгала по пляжу. Хромая и давясь от смеха, я бросился за ней.

      Вдруг Юленька вскрикнула и завалилась на бок.

      – Что случилось? – испуганно спросил я, падая рядом.

      – Да вот, на дрянь какую-то наступила, ногу поранила, – девочка разглядывала так и оставшуюся розовой подошву. На маленькой пяточке медленно набухала темная капля крови. – На ракушку, наверное, наступила. Чистишь, чистишь эти пляжи, и вечно какое-нибудь дерьмо попадется, – недовольно сказала она.

      – Да наверняка осколок раковины, битому стеклу или гвоздям здесь вроде взяться неоткуда, – заметил я, слизывая кровь. – Ой, а почему кровь сладкая, у тебя что, диабет?

      – Какой на фиг диабет? – возмутилась Юленька. – Ты че, вообще?

      Подождав, я слизнул следующую каплю.

      – Нет, не сладкая. Показалось. Это ты у меня сладкая, – улыбнулся я.

      – Слушай, грешник, с тобой действительно становится страшно, – и, целуя все части моего тела, попавшие ей по дороге, девчонка взобралась на меня. – Вот, отнеси меня за тот мыс, кажется, в соседней бухте происходит что-то интересное. Сама идти не могу, видишь, ножка болит, – жалобно добавила она.

      Я покорно поднялся, устроил девочку поудобнее у себя на плечах.

      – Ну, – спросил я, – теперь точно чувствуешь себя настоящей женщиной? Сидя на моей шее?

      – А то! – закричала Юленька. – Вперед! Скачи, мой верный Росинант! Нас ждут доблесть, подвиги и слава! А наградой тебе стану я – Прекрасная Дама!