кладбище поднялась до сорока градусов, застекленное крыльцо на заднем фасаде дома Дофина и Ли было почти до неприятия прохладным. Резкий солнечный свет, заливавший передний фасад дома, здесь затеняли два огромных дуба, которые отделяли задний двор Маленького дома от обширной территории особняка. В этом просторном помещении, заполненном плотно обитой узорным ситцем мебелью, Большая Барбара сняла туфли и чулки. Под ногами ее была холодная плитка, а в скотче – много льда.
Прямо сейчас в доме были только Люкер, Большая Барбара и Индия. Две горничные получили выходной в знак почтения к умершей. Большая Барбара сидела в углу обширного мягкого дивана и пролистывала каталог бытовой техники, загибая страницы так, чтобы Ли не пропустила. Люкер, снявший туфли, растянулся на диване, положив ступни на колени матери. Индия сидела позади дивана за длинным столом на козлах, перерисовывая на миллиметровой бумаге узоры, которые запомнила в церкви.
– Дом кажется таким пустым, – заметил Люкер.
– Потому что кто-то больше не с нами, – ответила мать. – Дома всегда кажутся опустевшими после похорон.
– А где Дофин?
– Дофин отвозит Мэри-Скот обратно в Пенсаколу. Надеемся, что он вернется к ужину. Ли и Одесса хлопочут в церкви. Люкер, послушай…
– Что?
– Я не хочу, чтобы кто-то из вас умер, пока я жива, потому что просто не могу выразить словами, насколько хлопотно устраивать похороны.
Люкер не ответил.
– Большая Барбара? – окликнула Индия бабушку, когда та стучала в стакане последним кубиком льда.
– Что, деточка?
– Здесь всегда на похоронах делают так?
– Как? – не оборачиваясь, беспокойно спросила Большая Барбара.
– Втыкают ножи в мертвецов.
– Я надеялась, что ты не обратила на это внимания, – ответила Большая Барбара. – Но, уверяю тебя, это не входит в обычные процедуры. Я вообще никогда до этого не видела, чтобы так делали. И мне несказанно жаль, что тебе пришлось за этим наблюдать.
– Меня не очень-то побеспокоило, – пожала плечами Индия. – Она же мертвая была, так ведь?
– Да, – ответила Большая Барбара, глядя на сына в надежде, что он прервет их неуместный диалог. Глаза Люкера были закрыты, и Большая Барбара поняла, что он хотел притвориться спящим. – Но ты еще слишком мала, чтобы знать о таких вещах. Я побывала на первой свадьбе, когда мне было девять, а на похороны меня не пускали до пятнадцати – и это было после урагана «Делия», когда половину людей, которых я знала, подняло в воздух километров на сорок, а телефонные столбы были все утыканы зубочистками. Много похорон было в том месяце, ой много!
– Я видела мертвых раньше, – сказала Индия. – Однажды я шла в школу и увидела в дверном проеме мертвеца. Мы с другом потыкали в него палкой. Пошевелили его ногу, а потом убежали. А еще как-то раз мы с Люкером заказали дим самы в Чайнатауне…
– Что заказали? Это потроха какие-то?
– Мы обедали в Чайнатауне, – упростила Индия, – а потом вышли