отличный особняк, и даже в былые времена его цена составляла десятки или даже сотни тысяч фунтов стерлингов.
Но кто же тогда?
Наконец, проехав по узким извилистым улочкам деревушки, такси замерло перед гостиницей, гордо называющейся «Семь рысаков», что подтверждалось выцветшей вывеской с изображением разномастных лошадей.
Нина помнила, что в романе деревенская гостиница носила название «Семь звезд», но звезды стали лошадьми, а вот число осталось неизменным.
И пойми, почему!
В гостинице она обнаружила судью Уоргрейва и мисс Брент, нет, конечно же, мисс Блор, попивавших у камина чай, а также Ломбарда, слонявшегося по холлу с руками в карманах. Синеглазый нахал, завидев ее, встрепенулся, Нина же, намеренно игнорируя его, подошла к, как их именовал Брент, ископаемым и, продолжая играть роль секретарши-гувернантки, осведомилась, все ли в порядке.
– Чай тут отвратительный! – заявила мисс Блор громче, чем следовало. – Надеюсь, в пансионе на острове качество будет лучше!
Брент, оказавшийся тут как тут, подмигнул Нине и тихо заметил:
– Как я люблю общество ископаемых, мисс!
Встрепенувшись, судья произнес:
– Леди Констанция вас тоже пригласила на уик-энд?
Мисс Блор, поправляя пенсне, отчеканила:
– Какая такая леди Констанция? Не имею честь знать такую! Меня пригласила обладательница ужасного почерка, с которой я познакомилась несколько лет назад в Шотландии на съезде «Добродетельных незамужних дам Британии», хотя я там познакомилась со многими особами и все пытаюсь понять, какая из них была столь любезна, что пригласила меня, причем совершенно безвозмездно, на остров, где она открыла пансион…
Присоединившийся к ним полковник Маккинзи, которому тоже подали чай (Брент же отказался, потребовав вместо этого виски, что спровоцировало возмущенный взгляд мисс Блор), быстро нашел общий язык с судьей.
Нина, наблюдая за ископаемыми, вдруг услышала позади себя голос Ломбарда:
– Странная компания, не так ли? Причем, как я успел выяснить, у всех приглашения на остров от разных лиц…
Нина, взглянув на синеглазого нахала, сухо спросила:
– А у вас приглашение от кого?
Ломбард, посмотрев на нее, ответил:
– А вот не скажу, мисс Клейторн. Да, не нравится мне это, не нравится…
Тут послышался громогласный голос и взрывчатый смех, появился еще один гость – пухлый, краснолицый, говорливый тип, на физиономии которого была написана принадлежность к Харли-стрит, на которой, как Нина отлично знала из тех же романов Агаты Кристи (а вовсе не Ариадны Оливер!), в те времена располагались кабинеты самых престижных лондонских врачей. Да и в нынешние, кстати, тоже.
– Уф, нет, чая мне не надо, а вот от хорошего кофе не отказался бы! – заявил, заполняя собой и своим голосом всю каминную комнату, появившийся медик. Нина поняла – доктор Армстронг, которого в советском триллере играл ничуть на него не похожий Анатолий Ромашин, тоже гость и невольный подручный судьи Уоргрейва: