что я хочу ей помочь, осмотрел её. Она была очень слаба. Оказав ей первую помощь, я отнёс её в свою хижину. С этого момента у меня появился друг. Пёс довольно быстро поправился. Я приучил его вести себя тихо и не лаять, когда мы играли с ним. Мы привязались друг к другу. Я хотел, чтобы пёс остался жить со мной и разбавил моё одиночество. Но недавно я заглянул в его глаза и увидел там себя. Я почувствовал тоску по близким людям, по прошлой жизни. Узнав, что собака страдает, я отпустил её. Пусть пёс будет счастлив.
Теперь я снова разговариваю вечерами с самим собой, пою песни на языке понятном только мне. Вот и сейчас вполголоса напеваю весёлую песню и намываю в ведре посуду. Вот и ещё один день прожит. Я закрываю входную дверь на засов и ложусь на самодельную кровать. Летом в лесу спокойно и я не включаю систему безопасности в снаряжении, которая отгоняет зверей от дома. Мои доспехи хранятся в огромном сундуке, который я вкопал в землю под полом дома. Там их никто не найдёт, даже если кто-то проникнет в дом пока меня нет.
Я всё реже пользуюсь своим снаряжением, так как вполне научился обходиться без него. Ставлю силки на зайцев, ловлю в озере рыбу. Летом и осенью собираю грибы и ягоды, заготавливаю душистые травы для чая. Дядя Ваня, который часто заходит ко мне в гости, удивляется моей находчивости и приносит мне старые ненужные инструменты, посуду и поношенные вещи. Чтобы помочь ему я иногда всё же использую снаряжение. Работаю в нём ночью, расчищаю от завалов лес и убираю сушняк. Снаряжение помогает, когда наступает зима и голодные волки бродят поблизости.
На следующий день с самого утра ко мне в хижину пришёл дядя Ваня и принёс продукты.
– Зря ты не хочешь в село жить перебраться. Глядишь там бы себе и невесту подыскал. – Выкладывая провиант из сумки на стол, густым басом произнёс дядя Ваня. – Ведь скучно, небось, одному-то здесь?
– Да я привык уже к одиночеству. – Махнул я рукой, не поднимая на лесника глаз.
– А я вот, сколько в лесу один нахожусь, так завсегда к людям тянет, домой, значит. – Дядя Ваня пригладил ладонью густую окладистую бородку и сел на стул.
– В лесу хорошо – природа красивая, тихо вокруг и птицы поют. Мне идти некуда, здесь мой дом. – Я взял со стола пакеты с мукой, крупой и сахаром и положил их в настенный ящик. – Спасибо, за продукты.
– Тебе, сынок, спасибо. Если бы не ты, мне одному тут не выдюжить. Стар я, стал, на пенсию вот скоро, но годок – другой ещё поработаю. – Дядя Ваня усмехнулся в седую бороду. – А вот тебе молодому одному в лесу негоже сидеть. Не знаю, не моё это дело, почему ты к людям не выходишь, но только семью тебе заводить пора, а то одичаешь совсем в лесу – то. Глядишь, так и в лешего превратишься. – Дядя Ваня придвинулся на стуле ближе к столу и теперь сидел напротив меня.
– Как это в лешего? – С любопытством я взглянул в добрые глаза дяди Вани.
– Да вот так. На глаза людям