американского папы.
– И ещё, – добавил Керри уже в конце разговора. – Я давно хотел тебе об этом сказать. У тебя какая-то невероятная кассета. Я никогда не слышал подобной музыки. Да, я не понимаю язык, но я не глухой. Энджел никогда в жизни не принесёт в дом ничего подобного. Можешь слушать любую музыку – всё, что посчитаешь нужным, всё, что захочешь, я не буду контролировать твой выбор. Я полностью доверяю тебе.
Ирина взглянула на него с благодарностью. Эти слова легли бальзамом на её израненное сердце. Она вдруг почувствовала в себе силы бороться, встать в полный рост и позволить себе быть самой собой, даже если никто вокруг и не заметит, чего ей стоит это движение.
Медленно потекли школьные дни.
Незнакомых слов и на уроках, и в домашних заданиях встречалось очень много. Ирине приходилось постоянно обращаться к словарю, а это занимало уйму времени. Особенно сложно было отвечать на уроке устно. Учителя были благосклонны к студентам по обмену и не требовали от них безупречных ответов, но Ирина не могла позволить себе отвечать двумя-тремя словами и готовилась к урокам серьёзно.
Девушка почти перестала видеться с Энджел. На уроках они не пересекались – у них были выбраны разные предметы, учиться часто заканчивали в разное время, домой приходили поодиночке. Да и вообще теперь у Ирины появилась свобода возвращаться из школы в своё время и в своём темпе: насколько она уяснила, у американцев не было привычки ждать друг друга, поэтому Ирина чувствовала себя нормально, если ей вдруг случалось обгонять Энджел, разговорившуюся с кем-нибудь по дороге из школы.
Дома Ирина всё время училась, а Энджел встречалась с немногочисленными подругами и занималась бесконечными косметическими процедурами.
Грэйс полностью освободила девочек от домашней работы: пылесосила, мыла полы, готовила обед. Единственное, что Энджел и Ирина помогали ей делать, – они убирали со стола. Но поскольку девушки мыли посуду попеременно, то эта небольшая обязанность никак не могла обременить.
Чтобы поддерживать отношения с девочками своего класса, Ирина пошла в школьную волейбольную команду. Спорт – это было то самое, за что в школе уважали. Ирина знала про волейбол больше в теории, чем на практике, но всё же игра была ей знакома и нравилась.
Поначалу ей было неловко, что она новичок, но надо отдать должное девочкам: они никогда не смеялись над её слабыми подачами или же над неудачами, когда она пыталась отбить мяч. Ирина даже была удивлена, что это те же самые девушки, которые просто игнорировали её в школе. Видимо, когда кто-то приходил к ним в команду, они начинали относиться к этому человеку серьёзно и даже помогать ему, ведь конечный результат зависел от игры всей команды, а значит, команда была настолько слаба, насколько слабым был её самый неопытный игрок. И девочки научились это понимать.
Так что с приходом в волейбольную команду жить в школе Ирине стало веселей. Теперь ей улыбались в коридоре, всегда здоровались – и делали это не формально, а по-настоящему.
Дни текли