тебя получается! Молодец!– громко похвалил Келтон.– Если ты умеешь делать это, то мне нечему тебя учить. Я думал, девчонки такое не умеют.
– Я – исключение,– усмехнулась София.
– Все хорошо, но мне кажется, тебе надо обновить железо.
– Я об этом думала, но пока мне это не по карману. Завтра выхожу на новую работу, вскоре смогу взять кредит.
– Обязательно возьми меня с собой. Я знаю места, где с техникой не надуют.
– Договорились, Майк. А теперь пойдем пожуем? Я с утра ничего не ела.
Обед с Келтоном разрядил остаток дня от беспокойных ожиданий завтрашнего утра. София волновалась не столько за свое тайное амплуа, сколько уже ощущала внутренний трепет от будущих встреч с новыми людьми, устройством на новом месте, постижением новых обязанностей. Ей казалось, что сегодня ночью она не уснет, и все будет перебирать в мыслях возможные события завтрашнего дня, представлять себя, новый режим дня, знакомые скептические и язвительные реакции мужской половины на занимаемую ею должность и уровень ее способностей. И все равно она будет сильнее всех них, потому что тоже умеет смеяться.
Но большую часть ночи София потратила на подготовку костюма, подбор аксессуаров, чистку обуви, выбор прически и макияжа. В такой день ей хотелось выглядеть, как никогда хорошо. Остальную часть ночи она провела в размышлениях о том, как будет вытаскивать Милинду из того болота, в которое та успешно погрузилась с головой.
***
Ночь плавно перетекла в утро. София наблюдала рассвет из окна спальни. Небо медленно посветлело и предвещало ясный день. Это был добрый знак. Невыразимо пышным букетом расцвел на подоконнике декоративный флокс, подаренный Лили на двадцать пятый день рождения. За окном раздался лай соседских собак, великолепных колли с редким кофейным окрасом, которых София видела впервые, но слышала каждую ночь за стеной. А на карнизе под окном мелодично ворковали голуби.
Картины утра были самыми обычными, но София чувствовала, что каждое явление сегодня было пронизано каким-то волшебством и, как бы это странно ни звучало, заряжено судьбоносной энергетикой.
Чуть позже она укорила себя в рассредоточивающей сентиментальности и мнительности, потому что потом долго не могла настроиться на серьезный лад. Но, и выйдя из дома, прошагав две сотни метров, София все еще растворялась в собственных впечатлениях от начала этого дня.
Она была все ближе и ближе к центральному входу в ФАМО. Широко открытые глаза, частые дыхание и пульс, легкая дрожь в теле, но в мыслях София летела на крыльях. Волосы развевались на ветру, легкие движения рук и ног, свобода и тайное вдохновение, и она ощущала себя героиней шпионского боевика. Девушка оглянулась на людей, которые проходили мимо и входили в здание ФАМО, и удивлялась, как же они не замечают белоснежных крыльев за ее спиной и воздух вокруг, наполненный радостным торжеством какого-то бессмертного счастья. Смутные и сладкие, беспредметные и всеобъемлющие ощущения пульсирующими волнами окатывали ее изнутри.
«Удивительное утро! Таким оно еще не было никогда!»– само собой подумалось Софии, и она переступила порог здания.
Кати