тоже смогу, – ответил тот же напряженный голос, – когда узнаю правду об этом друге.
Тогда в первый раз слезы хлынули бурей. Ее дыхание было быстрым и лихорадочным.
– Никто никогда не поверит, никто не поймет. Они скажут, что я убила его, что я убила его.
Все это время я стоял почти безмолвный, озадаченный. Что все это значило?
– Нет, – сказал Кеннеди, – нет, потому что они никогда об этом не узнают.
– Никогда не узнают?
– Никогда, если, в конце концов, справедливость восторжествует. Завещание у вас? Или вы его уничтожили?
Это был смелый ход.
– Да. Нет. Вот оно. Как я могу уничтожить его, если оно сжигает саму мою душу?
Она буквально вырвала бумагу из-за пазухи своего платья и в ужасе отбросила ее от себя.
Кеннеди поднял завещание, открыл и торопливо просмотрел.
– Мисс Бонд, – сказал он, – Джек никогда не узнает об этом ни слова. Я скажу ему, что завещание было неожиданно найдено в столе Джона Флетчера среди других бумаг. Уолтер, поклянитесь своей честью джентльмена, что это завещание было найдено в столе старого Флетчера.
– Доктор Кеннеди, как я могу вас отблагодарить? – воскликнула она, устало опускаясь в кресло и прижимая руки к пульсирующему лбу.
– Просто расскажите мне, как вы получили это завещание, чтобы, когда вы с Флетчером поженитесь, я мог быть вам таким же хорошим другом, без всяких подозрений, как и ему. Я думаю, полное признание пошло бы вам на пользу, мисс Бонд. Вы бы предпочли, чтобы доктор Джеймсон этого не слышал?
– Нет, он может остаться.
– Это все, что я знаю, мисс Бонд. Прошлым летом в Париже с Гринами вы, должно быть, случайно слышали о Пилларде, апаче, одном из самых известных взломщиков, которых когда-либо создавал мир. Вы разыскали его. Он научил вас, как красить пальцы резиновой композицией, как пользоваться электродрелью, как пользоваться старомодным ломом. Вы отправились во Флетчервуд по проселочной дороге примерно в четверть двенадцатого в ночь ограбления в маленьком электрическом катере Гринов. Вы вошли в библиотеку через незапертое окно, подключили дрель к электрическим соединениям люстры. Вы должны были работать быстро, потому что электричество отключалось в полночь, но вы не могли выполнить работу позже, когда они спали более крепко, по той же самой причине.
Это было сверхъестественно, когда Кеннеди поспешил с реконструкцией сцены, почти невероятно. Девушка зачарованно наблюдала за ним.
– Джон Флетчер не спал той ночью. Так или иначе, он услышал вас за работой. Он вошел в библиотеку и при свете, льющемся из его спальни, увидел, кто это был. В гневе он, должно быть, обратился к вам, и его страсть взяла верх над возрастом – он внезапно упал на пол с апоплексическим ударом. Когда вы склонились над ним, он умер. Но почему вы вообще решились на такое глупое предприятие? Разве вы не знали, что другие люди знали о завещании и его условиях, что, в конце концов, вас обязательно выследят, если не друзья, то враги? Как, по-вашему, вы могли бы извлечь выгоду, уничтожив завещание, положения которого были известны другим?
Любая