драматичным, чем послать пулю в человека. Любой дурак может выстрелить из пистолета или перерезать горло, но для того, чтобы быть в курсе событий, нужны мозги.
– Может быть, это и так, – согласился я и продолжил читать, в то время как Кеннеди усердно царапал свою лекцию.
Я упоминаю об этом разговоре как потому, что он имеет отношение к моей истории, по довольно странному совпадению, так и потому, что он показал мне новую сторону удивительных исследований Кеннеди. Он интересовался бактериями не меньше, чем химией, и эта история посвящена бактериям.
Примерно через четверть часа раздался звонок в дверь нашего холла. Представьте себе мое удивление, когда я открыл дверь и увидел хрупкую фигуру, которая казалась самой очаровательной молодой леди, которая была сильно скрыта вуалью. Она была в состоянии, почти граничащем с истерикой, как заметил даже я, несмотря на свою обычную тупость.
– Профессор Кеннеди дома? – с тревогой спросила она.
– Да, мэм, – ответил я, открывая дверь в наш кабинет.
Она приблизилась к нему, повторяя свой вопрос.
– Я профессор Кеннеди. Прошу вас, садитесь, – сказал он.
Присутствие дамы в нашей квартире было такой новинкой, что я действительно забыл исчезнуть, но занялся тем, что поправил мебель и открыл окно, чтобы выветрить запах несвежего табака.
– Меня зовут Эвелин Бисби, – начала она. – Я слышала, профессор Кеннеди, что вы искусны в разгадывании сложных тайн.
– Вы мне льстите, – сказал он в знак признательности. – Кто был настолько глуп, чтобы сказать вам это?
– Друг, который слышал о деле Керра Паркера, – ответила она.
– Прошу прощения, – перебил я, – я не хотел вторгаться. Я, пожалуй, выйду. Я вернусь через час или два.
– Пожалуйста, мистер Джеймсон – это мистер Джеймсон, не так ли?
Я удивленно поклонился.
– Если это возможно, я бы хотела, чтобы вы остались и выслушали мою историю. Мне сказали, что вы и профессор Кеннеди всегда работаете вместе.
Настала моя очередь смутиться от комплимента.
– Миссис Флетчер из Грейт-Нек, – объяснила она, – рассказал мне. Я считаю, что профессор Кеннеди оказал большую услугу Флетчерам, хотя и не знаю, в чем она заключалась. Во всяком случае, я пришла к вам со своим делом, в котором у меня мало надежды получить помощь, если вы не сможете мне помочь. Если профессор Кеннеди не сможет решить эту проблему, что ж, боюсь, никто не сможет. – Она сделала паузу на мгновение, затем добавила, – без сомнения, вы читали о смерти моего опекуна на днях.
Конечно, мы читали. Кто не знал, что Джим Бисби, нефтяной магнат южной Калифорнии, внезапно умер от брюшного тифа в частной больнице доктора Белла, куда его доставили из его великолепной квартиры на Риверсайд-драйв? Кеннеди и я обсуждали это в то время. Мы говорили об искусственности двадцатого века. У людей больше не было домов; у них были квартиры, как я сказал. Они больше не болели старым добрым способом, более того, они даже нанимали специальные комнаты, чтобы умереть в них.