вертолёт
бешеные лопасти.
Век свободы не найдёт
человек на глобусе.
Не крути, дружок, штурвал,
проявляя рвение.
Кто-то всё тебе наврал,
спутал направления.
Дыр-дыр-дыр-дыр-дыр поршня
в двигателе клацают.
Навалилась на тебя
сука гравитация.
Кровью пенится река.
Цепь могилок вдоль реки.
Буром прут издалека
саранча-комарики.
Отражается в воде
морок джунглей каменных.
И не спрятаться нигде
от прицела камеры.
Словно птица в кулаке
бьётся сердце частое.
Затухает вдалеке
уголёчек счастья.
Поднимается дымок
едкой сажей-копотью.
Скрыли неба потолок
мухи – геликоптеры.
Ой река, вода, года,
мутная история.
Рыб заносит в невода
жизни траектория.
В небе ангелы гудят
серафимы бесятся,
не пускают в рай тебя
по господской лестнице.
А мы кепочку на бровь,
да на зубы масочку.
И давай пляши буровь
кровяной колбасочкой
мимо кибермухоптиц,
мимо нанопакости,
мимо правил и границ
прямо в небо. Накося!
Гражданин Кейн
Я сочиняю байки.
Я нагоняю жути.
Девочки ставят мне лайки,
мальчики грубо шутят.
Я продавец пиара.
Я господин иллюзий.
В рамках земного шара
под мою дудку люди
пляшут, смеются, плачут,
ведут себя, как макаки.
А я сижу на даче
в далёком посёлке Монако
Я транслирую радость.
Я транслирурую горе.
Гоню вам сладость и гадость,
сидя на даче у моря.
Я формирую души,
сыплю перец на раны.
В саду моём эпл и груши
и золотые бананы.
В саду моём бродят павлины
между скульптур и фонтанов.
Леплю из податливой глины
людишек, богов и титанов.
Джаганнат
Ты ела мясную продукцию
под вывеской «Шаурма»,
мечтала об отпуске в Турцию.
Вокруг возвышались дома.
От автомобильных вибраций,
от уличной нечистоты
хотела подальше убраться
в недельную Турцию ты.
По нежному подбородку
мясной желтоватый сок тёк,
когда аккуратной походкой
к тебе подошёл паренёк.
Светящимися глазами
тебе посмотрел он в глаза.
Его взгляд на шаурме замер.
Вздохнул он и просто сказал:
«Я очень прошу извинения.
Возможно, неправ я сейчас.
Однако, возникли сомнения
внутри меня при виде вас.
Такая