длинной палкой. Ксури подсказал мне, что это скорее всего дротик, которое они умеют бросать далеко и очень метко. Я прислушался и предпочитал отныне идти не столь близко к берегу, но продолжил общаться с ними, как получалось, – какими-то знаками. Я стараясь объяснить им, что нам нужна еда. Они показали мне руками, что я должен остановить баркас и они дадут нам еды. Я убрал парус и приблизился к берегу. Двое негров куда-то убежали и через каких-нибудь полчаса вернулись, неся два куска вяленого мяса и мешок каких-то зёрен. Хотя мы сомневались, можно ли такое есть, но, изголодавшись, были готовы взять, что угодно. Но стоит ли рисковать?? Я не без оснований опасался сходить на берег, и мне было видно, что они тоже боятся нас. Наконец был придуман удовлетворительный выход: они сложили свои передачи на берегу и отбежали на приличное расстояние, где и стояли до тех пор, пока мы не забрали всё на баркас, после чего они подошли ближе.
Не имея возможности отблагодарить их чем-то существенным, мы, мы их благодарили жестами, но внезапно нам представился удобный случай сделать им нежданную услугу. Едва мы отошли от берега, как из ущелья выбежали два чудовищных хищника, гнавшиеся друг за другом. Самец ли то был, преследующий самку, дрались ли они или играли, нам осталось неизвестно. Каждый день ли были эти дикие игрища, или они там были в диковинку, я не знаю. Скорее всего, верно последнее, ведь всем известно, что хищники активны только ночью, да и жители на наших глазах, особенно женщины, при этом были страшно перепуганы. Только один абориген, который держал дротик, увидев зверей, остался на месте и не убежал. Однако у зверей не было времени смотреть по сторонам, они напролом неслиськ морю и, не обращая никакого внимания на аборигенов, и наконец с шумом бросились в море. Они так резвились, точно явились сюда всего лишь затем, чтобы совершить утреннее омовение. Внезапно одна из этих тварей стала приближаться к нашему баркасу и в мгновение ока оказалась рядом с нами. Но я уже принимал превентивные меры: мигом зарядил ружье и крикнул Ксури заряжать другое. Как только зверь ещё ближе подплыл ко мне, я выстрелил ему прямо в морду. Он нырнул в воду, мгновенно всплыл, закрутился на месте, будто бы находясь при смерти, (что и было на самом деле), затем тяжело поплыл к берегу и, с трудом вскарабкавшись на берег, в то же мгновение издох, видать, израненный и наглотавшийся солёной морской воды.
Изумление этих бедных людей, потрясённых грохотом моего ружья, было трудно представить. Как они не умерли от страху, я не знаю, да только они все мигом попадали на землю. Потом, придя в себя и увидев, что зверь не шевелится и недвижно лежит в воде, они вскочили, а когда я дал им знак подойти к зверю, – они начали действовать и побрели в воду, чтобы вытянуть мёртвого зверя. Мы отыскали зверя по огромному кровавому пятну на воде. Опутав зверя верёвкой, я подал конец им им, и они вытащили зверя на берег. Это был леопард очень редкой и ценной породы – с изумительной пятнистой шкурой и мехом