на крыльцо.
– Пей, – велел Андрей Ильич в темноту. – Подумаешь, на службе она!..
Подхватил с крыльца топор и ушел, позабыв про распахнутую дверь.
На этот раз Боголюбов зашел через парадный вход. Охранник в форме поднялся ему навстречу.
– Доброе утро, товарищ директор!
– Доброе, – согласился Андрей Ильич. – Где Иванушкин?
– В экспозиции, – отрапортовал охранник. – Давно пришли и теперь в экспозиции. Вот сюда, потом направо.
Боголюбов поднялся по широким мраморным ступеням и повернул направо.
Саша Иванушкин с Ниной и московской аспиранткой по фамилии, кажется, Морозова сооружали какую-то композицию. На полу ворохом лежали цветы, какие-то фотографии и большой портрет. Саша ползал на коленях вокруг орехового стола на изогнутых ножках.
– Групп сегодня нет, Андрей Ильич, и мы решили этим заняться, – заговорил он, хотя Боголюбов его ни о чем не спрашивал. – В честь Анны Львовны, так сказать. А стол из интерьерной части принесли.
– Могли бы сами распорядиться, – под нос себе буркнула Нина. – Догадались бы уж!.. Анна Львовна таким человеком была…
На глаза ее навернулись слезы, и она быстро смахнула их тыльной стороной ладони.
– Может, вас в кабинет проводить? Это на втором этаже, – спросил Саша.
Боголюбов со вчерашнего дня и, видимо, навсегда запомнил, где в этом здании находится директорский кабинет!..
– А у вас научное звание какое? – вдруг спросила аспирантка Морозова.
Боголюбов не сразу сообразил, какое у него научное звание.
– А что такое?
– Я монографию пишу, на нее отзыв нужен. Мне Анна Львовна обещала прислать его из Кисловодска, она же к сыну собиралась! Дадите отзыв, Андрей Ильич?
– Я сначала монографию прочитаю, – мрачно сказал Боголюбов. – Дадите монографию? Саша, проводите меня. Где тот зал, помните, в который мы тогда спустились с Анной Львовной?..
Иванушкин с готовностью поднялся и пошел, Боголюбов двинулся за ним. Девушки проводили их глазами.
– Ужас, – выговорила Нина, и слеза все-таки капнула на ореховый стол. – Почему, почему так бывает?! Вся жизнь теперь пропала!
– Монографию он будет читать, – поддержала ее Настя. – Что он понимает в древнерусском искусстве, а? Я никогда не слышала такой фамилии – Боголюбов! Ни статей, ни научных работ не читала.
– Да какие работы, Настя! Ты посмотри на него! Шкаф ходячий! Лодку с мотором на прицепе привез! Из него такой же ученый, как из меня… спецназовец! Ты когда-нибудь видела ученых, которые на рыбалку ходят?..
Настя подумала. Она видела множество разных ученых, некоторые из них не только на рыбалку ходили, но еще и с упоением резались в дурака и преферанс по полкопейки, и это никак не умаляло их заслуг перед наукой, но сейчас говорить об этом не стоило. Нина всей душой ненавидела Боголюбова, считала его врагом, и следовало поддержать ее в ненависти, а не охлаждать. В конце концов, этот Боголюбов и впрямь нежелательное