нескольких часов наблюдения, кружения, набегов небольшими группами на частокол в попытках вызвать хоть какой-то ответ к воротам медленно подошли пятеро, видимо с целью переговоров. Четверо остановились, и вперед вышел старый самец.
– Освободите стойбище! – прорычал он с акцентом, из-за которого его речь почти невозможно было разобрать. – Сдавайтесь Шо вместе со всем имуществом! Станьте единым целым с Шо, и никто не пострадает.
– О чем это он? – переспрашивали друг друга охотницы. – Что еще за Шо?
Старик подошел ближе и, пытаясь тщательнее передать диалект Верхнего Поната, повторил:
– Освободите стойбище, и никто не пострадает.
Скилджан не снизошла до разговора с бродягой. Она многозначительно переглянулась с Геррьен, и та кивнула.
– Стрелы, – приказала Геррьен и назвала пять лучших лучниц стаи Дегнан. – Бей!
Мгновение спустя кочевники лежали на земле.
– С пятерыми сражаться уже не придется, – как всегда деловито, заметила Скилджан.
Толпа в поле жутко взвыла и неорганизованной беспорядочной волной устремилась вперед. Дегнаны послали им навстречу стрелы. Несколько дикарей упали.
– У них лестницы, – сказала Марика, вглядываясь между заостренными кольями частокола. – У некоторых есть лестницы, мам.
– Что ты тут делаешь? – Скилджан врезала ей по уху. – Иди в логово. Мудрые! Прогоните щенков от частокола! Марика, скажи Рехтерн, что я хочу ее видеть.
Рехтерн была самой старой Мудрой стаи Дегнан и жила в логове Фехсе. Всеединое было к ней милостиво. Хотя Рехтерн и опережала по возрасту других Мудрых на несколько лет, разум ее оставался ясным, а тело подвижным.
Марика слезла с частокола и, потирая ухо, отправилась на поиски старухи. Та присматривала за щенками логова Фехсе.
– Уважаемая, – обратилась к ней Марика, – охотница Скилджан просит, чтобы ты пришла с ней поговорить.
Формально с Мудрыми полагалось разговаривать именно так, хотя на самом деле «просьба» Скилджан была равнозначна приказу. Железное правило общества метов выражалось в простом принципе: «Решает сила».
Тенью следуя за Рехтерн, Марика вернулась к частоколу и услышала, как мать говорит старухе:
– Вооружи самцов. Возможно, нам не удастся удерживать врагов у частокола.
Лишь Мудрые могли дать разрешение вооружить самцов, но охотницы вроде Скилджан или Геррьен вправе приказывать Мудрым. Одно дело – традиции и правила, и совсем другое – реальность. «Решает сила».
Марика подождала в тени, прислушиваясь, дрожа и злясь, что не может видеть происходящее. Сверху и снаружи слышались рычание и треск. Доносились крики боли, яростные вопли и лязг металла о металл. Кочевники пытались вскарабкаться на частокол. Охотницы сталкивали их обратно. На помостах за внутренним кругом частокола старухи, все еще способные натянуть тетиву или метнуть копье, били в любую увиденную цель.
Над головой послышался крик меты, и рядом с Марикой глухо