названия: «отборник», «наградка»?), надо этими инструментами владеть и, наконец, надо массу времени. Гляжу на эту дверь и понимаю, какой размеренной, осмысленной была та ушедшая в прошлое жизнь… У меня уже не так: и доски простые, и три накладки на саморезах, трах-бах, быстро сделал и дальше побежал…
Та особенность, что в деревне по-прежнему с невероятной скоростью распространяются новости, сохраняется. Это при том, что телефоны далеко не у всех. Полностью доверять этим слухам не стоит: у нас тут одну бабулю так «похоронили». Кто-то ляпнул: «Померла», – и пошло. Потом оказалось: живехонька!
В деревне по-прежнему в ходу прозвища, их имеет если не треть, то как минимум четверть жителей. Спросишь: «Как там Леша Иванов поживает?» – «Какой Иванов?» – «Ну, такой-то и такой-то!» – «А! Метр! Так бы и сказал. А я и не знал, что он Иванов… Нормально поживает!»
Петя Булочка, Саша Малыш, Коля Кривой (хотя со зрением все в порядке), Галя Сало (худющая была одно время, потом поправилась, и «Сало» так и осталось), Петя Букса (буксовал), Коля Лунь, Ванька Чомбэ… Но самый шедевр – это Саша Чимбансал (сокращенно Чебик). Почему – никто мне не мог объяснить. Недавно узнал, что был такой монгольский маршал: Чойбалсан, может, здесь кроется разгадка…
Мы, приезжие (к которым я и себя отношу, несмотря на то что живу в деревне давно, и мне думается, что именно здесь моя родина, хотя родился далеко от этих мест), меняем деревню, она меняет нас. Процесс диалектический и для нас, бесспорно, весьма благодатный.
Рассуждали мы с отцом Алексием и о том, как надо говорить правду. Отец Алексий составил даже такую «памятку для обличителей и правдорубов». А что: думаю, у многих из нас есть человек, знакомство с которым большой радости не приносит. И не потому, что он, скажем, ворует или врет, наоборот – скорее им заявляемое стремление к честности и правде и вызывает отторжение. Этакая помесь мясорубки с прокурором. «Я всегда говорю правду людям в лицо – пусть знают, что они мерзавцы!» – такое любовное отношение к человеку не находит встречной любви и уважения. Вроде бы и говорит такой правдоруб, что дважды два – четыре, что черное – это черное, а белое – белое, но сам тон его, глаза, мимика заставят взрослого человека брезгливо отойти, а ребенка – испугаться. Какая уж тут правда…
С отцом Алексием говорить хорошо: голос у него добрый и тихий.
– Давайте уточним, что мы будем понимать под термином «правдорубство», и определим, что такое правда. Если мы понимаем под первым истеричное, бьющее себя в грудь желание вывести всех нехороших на чистую воду, подмечая у всех нехороших все нехорошести – и реальные, и надуманные, – то в таком случае правда – это, похоже, та Правда, о которой пел Высоцкий:
Нежная Правда по белому свету ходила,
Принарядившись для сирых блаженных калек…
…Хитрая Ложь эту Правду к себе заманила,
Мол, оставайся-ка ты у меня на ночлег.
И легковерная Правда спокойно уснула,
Слюни