и считаем, что нам повезло, если с мая по август, продавая молоко или жареных цыплят, прислуживая за столом или стирая постельное белье, мы сумели заработать на прокорм себе и скоту до конца долгой зимы.
Я ступила на дорожку к хижине Минни, на ходу нащупывая в кармане письмо из Барнарда. Я специально взяла его, чтобы ей показать. Уиверу я письмо уже показала, и он сказал, я должна ехать – во что бы то ни стало. Сказал, надо горы свернуть, победить все трудности, преодолеть все препятствия, сделать невозможное. Кажется, он чересчур увлекся «Графом Монте-Кристо».
Мне хотелось услышать, что Минни скажет насчет Барнарда. Минни ведь очень умная. Она сшила себе свадебное платье из теткиных обносков, и я сама видела, как она переделала свое обтерханное шерстяное пальто в красивую модную вещь. Если существует способ промыслить из ничего билет до Нью-Йорка, Минни такой способ отыщет. А еще я хотела ее спросить про обещания – считает ли она, что дав слово, надо выполнить все строго так, как было сказано, или все-таки можно кое-что изменить и подправить.
Мне столько всего хотелось рассказать Минни! Я подумала даже, что, возможно, и о поездке с Ройалом расскажу. Но в тот день я не рассказала ей ни о чем, потому что еще с дощатой дорожки услышала крик. Ужасный вопль страха и боли. Он донесся изнутри, из дома.
– Минни! – взвизгнула я, уронив букет. – Минни, что случилось?
В ответ – лишь глухой, протяжный стон. Кто-то убивает Минни, догадалась я. Взбежала на крыльцо, схватила полено из дровяника и ворвалась в хижину, готовая разбить голову злодею.
– Брось полено! Совсем сдурела! – окликнул меня сзади женский голос.
Но не успела я обернуться и понять, кто это мне приказывает, как снова раздался тот жуткий вопль. Я глянула в дальний угол и увидела мою подругу. Она лежала в постели, мокрая от пота, выгибалась всем телом, тяжело дыша, и вскрикивала.
– Минни! Минни, что случилось? Что с тобой?
– Ничего особенного. Она рожает, – сообщил тот же голос у меня за спиной.
Наконец я обернулась и увидела дюжую светловолосую женщину, помешивавшую тряпки в котле с кипящей водой. Миссис Криго. Повитуха.
Рожает. Рожает ребенка. У Минни вот-вот появится младенец.
– Но она… еще же рано, – пробормотала я. – Всего восемь месяцев. Целый месяц до срока. Доктор Уоллес говорил, что остался еще месяц.
– Значит, доктор Уолле еще дурее тебя.
– Ты печку надумала топить, Мэтт? – прошуршал слабый голос.
Я снова обернулась. Минни смотрела на меня и смеялась, и только тут я сообразила, что все еще замахиваюсь поленом.
Смех Минни тут же сменился стоном, и на ее лице снова проступил страх. Я видела, как она извивается, как обеими руками мнет простыни, как глаза ее выпучиваются в ужасе.
– О, Мэтти, меня на куски порвет! – прохныкала она.
Я захныкала от жалости к ней, и так мы ныли на