как КВДЖ. В июле китайский правитель Шоу Шань попытался выбить русские войска из Харбина. В августе китайские отряды попытались взять Благовещенск, осаду отбивали немногочисленные войска и казаки. 14 августа союзные войска Российской Империи, США, Японии, Германии и Великобритании взяли Пекин под предлогом защиты своих посольст от ихэтуаней.
Уже на самой границы с Маньчжурией перепуганных юных китайцев обнаружил разъезд казаков. Парни были без оружия и плохо знали русский язык. Однако во время плавания на «Nataliya» Ван успел запомнить несколько самых употребляемых фраз русских моряков, которые он чередовал со словом «ходя». Хорунжий в голос смеялся: «Вот ладно матерится китайский отрок!». Парней задержали и под конвоем сопроводили через границу.
На китайской стороне опасностей было больше, чем на русской. Парни две недели смогли быть незаметными для хунхузов, солдат и ихэтуаней. На этом везение закончилось.
Ван и Чжан остановились на ночь в пустой зверовой (охотничьей) фанзе. В фанзе был выложен кан – земляная печь с лежанкой, а трубой кану служило пустотелое дерево. Впервые за долгое время Ван снял свою стёганую куртку, на тёплой постели Вана сразу накрыл крепкий сон. Чжан засыпал с мыслью проснуться первым и незаметно уйти с курткой и золотом Вана.
Провалившись в сон, Ван снова увидел Хун-лэ-нюй, но в зимнем халате: «Здравствуй, Ван. Ты пришёл на место, где я родилась. Мой отец в тот день добыл двух лисиц,– принцесса погладила опушки рукавов. Иногда, чтобы выжить, лучше не иметь меха,– Принцесса, хитро улыбаясь, погладила себя по голове, а потом крикнула,– Оставь ожерелье здесь, ты вернёшься за ним! А теперь проснись!!!»
Ван открыл глаза, в маленьком окошке фанзы мелькал свет факелов. Ван закинул свою куртку на догорающие дрова в печи и разбудил Чжана. Фанзу окружили хунхузы.
Разбойники выволокли парней на улицу: «Кто такие? Куда идёте? Деньги давай!». Они забрали мешочки с остатками золотого песка и были недовольны нищенством парней. Чжан взял роль переговорщика на себя, он красочно описывал, как русские пограничники взяли мзду за переход. Хунхузы в свою очередь сделали щедрое предложение: либо вступить в отряд, либо быть проданным в рабство. Чжан, узнав, что предводитель разбойников Чжан Байма (Чжан Белый Конь), ответил за двоих согласием присоединиться к отряду. Чжан Белый Конь был единственный главарь банды, который ввел четкие правила для членов группировки. Он какое-то время был на службе знаменитой старательской Желтугинской республики и вынес оттуда кое-какие наблюдения за творчеством ее законодателей образованных людей. Законы Чжана Байма состояли из тринадцати статей. Запрещалось грабить одиноких путников, женщин, стариков и детей.
На самом деле хунхузы не брали в свои ряды случайных людей, но не сопротивляющиеся жертвы были гораздо удобнее, чем стремящиеся сбежать.
Друзьям дали кремниевые ружья и мохнатых коротконогих лошадок, Чжану рыжую, а Вану светло-серой масти. Именно таких «монгольских пони» через десять лет купит в Харбине Роберт Скотт и попытается