ей не помешает прямо сейчас. Смотри: она дрожит. Как и ты. Садись.
Женщина скрылась в гостиной. Стюарт поднял брови, как бы говоря: «Придется это перетерпеть». Его мама вернулась с двумя флисовыми пледами. Я завернулась в один из них – мягкий и голубой. Дебби закутала меня в него, будто младенца, так что стало трудно двигать руками.
– Вам нужно больше горячего шоколада, – сказала она. – Или хотите чай? У нас какого только нет.
– Мам, я разберусь, – ответил Стюарт.
– Еще супа? Ешьте суп. Он домашний, а домашний куриный суп – это же природный пенициллин. Замерзнув, вы оба…
– Мам, я разберусь.
Дебби взяла мою наполовину пустую кружку с супом, заполнила ее доверху – и поставила в микроволновку.
– Стюарт, расскажи ей, где что находится. Джули, если захочешь что-то посреди ночи, просто возьми. Чувствуй себя как дома. Ты теперь одна из нас.
Я оценила порыв, но формулировку сочла весьма странной.
Глава 7
Несколько тихих мгновений после ухода Дебби мы со Стюартом молча набивали животы. У меня было чувство, что на самом деле женщина не ушла – я так и не услышала звука удаляющихся шагов. Кажется, Стюарт тоже так думал: он продолжал озираться по сторонам.
– Суп просто восхитительный, – сказала я, посчитав это прекрасным замечанием для подслушивания. – Никогда такого не пробовала. Эти клецки…
– Видимо, ты просто не еврейка. – Стюарт поднялся и закрыл раздвижные кухонные двери. – Это клецки из мацы.
– Ты еврей?
Стюарт поднял палец, показывая: мне стоит подождать. Он немного погремел дверью – и послышался дробный звук быстрых скрипучих шагов, будто кто-то старался оперативно, но бесшумно подняться по ступенькам.
– Прости, – сказал он. – Подумал, у нас компания. Наверное, мыши. Да, моя мать еврейка, так что – технически – я тоже. Но она немного помешана на Рождестве. Думаю, она так старается, чтобы вписаться. И иногда перегибает палку.
Кухня была полностью оформлена по сезону. Полотенца для рук, крышка тостера, магниты на холодильнике, занавески, скатерть, украшение стола… чем больше я оглядывалась, тем больше Рождества видела.
– Ты заметила искусственный электрический венок из остролиста на входе? – спросил Стюарт. – Такими темпами наш дом никогда не попадет на обложку журнала «Евреи Юга».
– Тогда почему…
Он пожал плечами.
– Потому что так поступают люди. – Стюарт взял еще кусочек индейки, сжал и отправил в рот. – Особенно в этих краях. Здесь не то чтобы процветает еврейская община. На курсы иврита, кроме меня, ходила только одна девочка.
– Твоя девушка?
Что-то изменилось в его лице: на лбу собрались морщинки, а рот дернулся – как я предположила, от сдерживаемого смеха.
– То, что нас было двое, не означало, что мы должны стать парой, – сказал он. – Никто не говорил: «О, вы оба евреи! Танцуйте!» Нет, она не моя девушка.
– Прости, – поспешила ответить я.