всегда с тобой буду.
– Так-таки и всегда? – с сомнением, но, уже успокаиваясь, произнёс Саня.
– Всегда, Ёж, – серьёзно посмотрела на него Ася, – Быстро прыгай ко мне – ты не знаешь, какой холодной становится степь ночью.
Перемена в Санином настроении произошла молниеносно – он метнулся к Асе, залез с ней в мешок и, с блаженной улыбкой, уткнулся своими светлыми волосами-иголками в её азиатские скулы.
– А сколько вам лет было, когда вас родители помолвили? – тихо спросил Саня Асю.
– Мне – три года, а Жунису пять лет исполнилось.
– Да что они, совсем что ли?! – возмутился Саня.
– Это Азия, Ёж, здесь свои жизненные устои…
– Да я понимаю, что свои, но как можно без любви поженить?! – с жаром бубнил в ухо Асе Саня.
– Да обыкновенно, – пустилась в объяснения Ася, – «Любовь» – это понятие европейское, а здесь… есть мужчина, есть женщина, есть необходимость выживания и продолжения рода. Исходят из понимания, что любой мужчина может заниматься сексом с любой женщиной, ну, я не в смысле половой распущенности – разнополые они, этого и достаточно…
– Бред! – возмутился Саня, – А как же флюиды любовные?! Химия?! Меня от некоторых весьма симпатичных девушек воротит, а к некоторым не очень симпатичным почему-то тянет…
– Ах, так тебя тянет к несимпатичным?! – возмутилась Ася, – И я – одна из них?!
Ася стала отталкивать Саню от себя, мешок стал трещать по швам.
– Успокойся, суйикти, ты самая красивая на свете… – прижал Саня девушку к себе нежно, но настойчиво, – И как же так – слово есть, обозначающее «любимая» в казахском языке, а любовь пришла из Европы? Объясни.
– Что, казахи совсем не такие, как все?! Есть у нас свои Ромео и Джульетты, а уж Монтекки с Капулетти самые что ни на есть Монтекки и Капулетти. Я вот, пошла против воли отца и матери, надеюсь, нам с тобой травиться не придётся…
– Ах, ты моя степная Джульетта! – прижался к Асе Саня, – От тебя так пахнет… степью и ветром!
– А как пахнет ветер? – довольно жмурилась Ася.
– Так… от него голова кружится… и надышаться невозможно… – закопался Саня в Асины волосы.
– Мммррр… – замурлыкала Ася, – Когда ты ко мне прикасаешься, Ёж, я просто растворяюсь в окружающем мире и становлюсь некой вселенской сутью, это необыкновенно…
Степной ветер раздувал угли затухающего костра, шевелил степные травы, заставляя их тихо шептать влюблённым древние истории про звёзды, разлившиеся по небу молоком кобылицы, луну, зиливающую степь своим холодным мистическим светом.
– Всё-таки, нехорошо сегодня получилось – убежали от твоих, как ошпаренные, прямо в степь, – вздохнул Саня.
– Ты не слышал, что мне отец сказал, когда ты вышел воздухом подышать…
– И что он сказал такого?
– Да какая тебе разница? – задумчиво ответила Ася.
– Я хочу знать…
– Ладно, – сердито прервала Саню Ася, – он сказал следующее: «Пока этот аккулак не слышит, предлагаю тебе, Айсулу, вернуться