ребенком, потом другая, пожилая, пронесла мимо два тяжелых пакета с продуктами.
Вслед за этим к банку подъехал микроавтобус, из которого вышли двое мужчин в форме сотрудников полиции. Через слабо тонированные окна салона микроавтобуса было видно еще четверых – водителя и трех охранников. Стволы их автоматов смотрели вверх, приклады упирались в пол. Они ждали так же терпеливо, как и генерал с подполковником.
Разные люди входили в банк, покидали его, садились в машины и уезжали, но все они были в гражданской одежде. На парковке свободных мест оставалось множество, видимо, руководство банка перестаралось, рассчитывало на большее количество клиентов. Ожидание затянулось.
Наконец-то появились двое мужчин в полицейской форме. Они вразвалочку, неторопливо пронесли к микроавтобусу алюминиевый кейс, видимо, довольно тяжелый, сдвинули дверцу и стали о чем-то разговаривать с людьми, сидящими внутри. Уезжать, похоже, эти ребята не слишком торопились.
«Ниссан» подъехал без лишней суеты и остановился рядом с микроавтобусом. Молодой водитель остался сидеть на месте и даже не оглядывался, не смотрел в сторону ментов.
Из машины вышли двое мужчин. Один из них появился как раз с той стороны, где разговаривали у открытой дверцы менты.
Подполковник Омаханов легко узнал брата. Это был он. Манап Мансурович нисколько не сомневался в этом. Разрешение камеры слежения, расположенной у банка, было низкое, однако черты лица различались без особого труда. Не было нужды всматриваться до рези в глазах. Тем более такие знакомые черты, имеющие сходство с теми, которые подполковник ежедневно видел в зеркало при утреннем бритье.
Действия брата были настолько выверены и просчитаны, что старший следователь изрядно удивился. Он не мог понять, где Магомедгаджи этому научился, откуда у него столько хладнокровия. Сам Манап Мансурович, скорее всего, не сумел бы действовать так спокойно и хладнокровно.
Брат прошел боком, чуть посторонившись, мимо двух ментов и неторопливо направился в сторону банка. При этом он смотрел не на них, а на своего товарища, который поднялся с переднего пассажирского сиденья, выбрался из машины, стоял возле нее и держал в руках какие-то бумаги, в которые заглядывал. Миновав ментов, Магомедгаджи приостановился, сунул руку в карман пиджака и вытащил оттуда гранату. Через плечо ближнего к себе мента он без сомнений забросил гранату в салон микроавтобуса, а сам сразу нырнул за спины стражей порядка, прикрылся и ими, и кузовом микроавтобуса, на который, видимо, надеялся меньше, чем на человеческие тела, и только потому не проскочил дальше. Взрыв громыхнул почти сразу.
– Обрати внимание на тонкий расчет, – произнес генерал, будто прочитавший мысли подполковника. – Один осколок пробил насквозь автомобильную обшивку, хотя, может быть, только стекло, и только чудом не задел голову твоего брата. Хотя не исключено, что вскользь и зацепил. По крайней мере, кепка с него слетела. Но это могло быть и от наклона, когда он от осколков за ментовские спины спрятался. Тела насквозь пробиты не были, и выбор твоего