За одной дверью обнаружилась маленькая ванная с белыми стенами и с душевой кабинкой, а другая, открытая дверь в дальнем конце вела в большую гостиную. Комнату украшали высокое окно с подъемной рамой и старый камин, которому не помешала бы чистка. Возле одной из стен стояли низкий диван и складное кресло из «ИКЕА», и все. Уютно, нечего сказать. Лидия сосредоточилась на окне, которое явно притягивало взгляд, и постаралась не думать о пятнах на жестком зеленом ковре. Она так долго смотрела на улицу, пытаясь напомнить себе о существовании мира за пределами этой воняющей пылью дыры, пока не ощутила в себе силы на дальнейшие изыскания.
Проход из гостиной вел в маленькую узкую кухоньку. Приготовившаяся к худшему Лидия была рада обнаружить, что помещение практически пустовало – лишь покрытые пылью простые белые шкафчики, стальная раковина и рабочая поверхность, покрытая ламинатом в крапинку.
За последней из дверей обнаружилась спальня, больше похожая на шкаф, с голой узкой кроватью и маленьким комодиком. Внезапно Лидия ощутила, как на нее навалилась усталость от десятичасовой дороги, и ее решимость ослабла. Этот мертвый воздух давил на плечи, и так хотелось услышать человеческий голос.
Мама ответила немедленно:
– Лидия? С тобой все в порядке?
– Все отлично, – сказала Лидия, поднимаясь по ступенькам. – Хотела только сказать, я тут снова вернулась в ваши южные края.
– Ты приедешь домой? – Лидия расслышала в мамином голосе надежду, смешанную с беспокойством. И это напомнило ей, почему она решила остановиться в этой отвратной квартире вместо того, чтобы вернуться домой.
– Наверное, – сказала Лидия. – Я остановлюсь в городе.
– И надолго?
– Пока не знаю. Послушай, мам, мне бы не хотелось, чтобы ты узнала об этом от кого-то другого…
– Ты беременна?
– Нет! Мам!
– Прости, прости. Но, знаешь, в этом нет ничего такого.
– Я остановилась в заброшенном кафе, наверху. Это пустующее здание. – Она дошла до площадки. Ступенек больше не было. Она находилась на верхнем этаже дома. Потолки тут были ниже, похоже, раньше здесь располагался чердак или помещение для слуг.
– Ты что, бомжуешь? – мамин голос звучал скорее восхищенно, чем неодобрительно, и Лидия ощутила острый приступ любви к ней. На заднем плане прозвучал другой голос, и мама сказала куда-то в сторону: «Это Лидия».
– Тут все законно, – сказала Лидия. – Дядя Чарли…
– Не говори мне, что ты там с Чарли, – мамин голос, всегда такой теплый и ласковый, вдруг стал хриплым от страха.
– Я вовсе не с дядей Чарли, – ответила Лидия, толкая дверь.
Главная спальня располагалась прямо над гостиной. Тут было почти такое же окно, как этажом ниже, но только поменьше, и двуспальная кровать с новыми простынями, подушками и одеялом, которые лежали на матрасе в пластиковых упаковках. И она не врала. Она же не была в этот конкретный момент с дядей Чарли.
– Слава