27 000 лет втроем. Секс и власть в каменном веке. Валентин Сунцов

резать ее кремневым скребком.

      – Эй, Ари, эти наконечники из кости Моа ненадежны, – спокойно сказал ему опытный Дор.

      Ари поднял на него свои возбужденные глаза, лишь отрицательно помотал головой в ответ и тут же углубился обратно в свое дело. Ули не упустил повода для шутки.

      – Это ты, Дор, когда делаешь наконечник, думаешь о том, как убить зверя. Ари же больше любит охотиться на грибы.

      Люди, сидящие вокруг костра, засмеялись. Ари молча продолжал точить кость. Но Ули был ужасно болтлив и не хотел останавливаться на первой шутке.

      – Мне вот интересно, почему носорог напал на вас… Может он решил, что вы съедите всю его траву?

      Люди засмеялись еще громче. Ари проворчал сквозь зубы:

      – Я говорил вчера – в нем было копье. Целиком из бивня Моа. Кто-то охотился на него, и носорог был ужасно зол.

      – Никто не охотится на носорогов, и никто в жизни не видел таких копий. Разве можно сделать прямое копье из кривого бивня Моа? – не унимался Ули.

      Все сидящие отрицательно покачали головой.

      – А чтобы нападать на носорога… Кто вообще способен убить носорога? – подводил Ули разговор к следующей шутке.

      – Если бы ты был с нами тогда – сейчас бы мы ели его мясо, – внезапно сказала Тиа и посмотрела прямо в глаза Ули.

      Шутник опешил от такого комплимента и повисла пауза. Даже Ари остановил свою резьбу и, не глядя на Тиа, ждал, что она скажет дальше. Юноша чувствовал подступающий к горлу ком. Позже это чувство назовут ревностью.

      Ули улыбнулся и хотел было поблагодарить Тиа, но она его опередила:

      – Тот носорог был очень зол. Но услышав твою болтовню, он бы точно умер от смеха. Ты бы заболтал его до смерти, Ули!