в невозможной глубине под ней, дальше, чем могло быть до ядра нашей планеты, зарождается тяжелая дрожь, ветвистой молнией рвущаяся к поверхности и следующая, становящаяся ядовитым испарением и другая, несущаяся пустотелым камнепадом и еще одна, прорастающая сквозь кожу ослепительной белизны рогом и новая, вынуждающая пот высыхать и превращаться в изумруды.
Рука моя покрылась ее истечениями почти по локоть. Дрожа всем телом, схватившись за столб изножья, я смотрел на девушку, обхватившую себя руками, прижавшую друг к другу трясущиеся ноги, улыбающуюся как новобранец, узнавший об отмене войны. Из глаз ее текли слезы, тени размазались по подушке сверкающей туманностью, но ни на мгновение не возникло во мне подозрения, что теперь я потеряю пациентку или ко мне придет, как случилось когда-то, разгневанный муж, которого с трудом удастся убедить в необходимости всего содеянного мной.
Кабросс подхватил меня на выходе из спальни, но не посмел заглянуть в нее.
– Сейчас, хозяин. – в руке его появился пузырек, выпрыгнули две маленькие таблетки и я слизнул их с горькой, твердой от мозолей ладони. К тому моменту, когда он доволок меня до машины, они уже полностью растворились и я смог совершать обычные вдохи и выдохи и мне не приходилось более втягивать воздух прерывистыми судорожными всхлипами.
– Вам нужно быть осторожнее, хозяин. – слуга мой искренне беспокоился за меня, если только способен был я понимать что-либо во лжи. – Изучите ее повнимательнее. В ней есть что-то странное.
– О чем ты? – задержав дыхание, я сумел выплеснуть из себя тяжелый хрип.
– В своей жизни я изнасиловал трех женщин.
– Я помню, ты рассказывал. – истории те поразили меня, ибо ранее я никогда не встречался ни с чем подобным, сталкиваясь с ним только на страницах книг да в историях, будораживших студентов, передаваемых на лестницах университета похотливым табачным шепотом. Насильники представлялись мне чем-то невообразимо далеким от всего присутствующего в мироздании, некими сказочными чудовищами, о которых принято рассказывать, но которые едва ли могут существовать в действительности.
– Никогда мне не хотелось изнасиловать женщину сильнее, чем жену этого инженера. Честное слово, только ваше присутствие удерживает меня. Окажись я с ней один на один, то ей бы не поздоровилось. Окажись я с ней и с ее мужем, то вырубил бы или убил его, если бы понадобилось. Мне не хочется добиваться ее, завоевывать, соблазнять. Есть что-то странное в том, как она движется, как смотрит и особенно в том, как смотрит на мужчин. Она словно создана для того, чтобы ее насиловали.
Слова Кабросса смутили меня. Далекий от подобных желаний или фантазий, я не мог даже представить себя совершающим насилие над женщиной, но некоторая потеря самообладания в моем случае также имела место и слабым оправданием служило желание самой девушки.
Через два дня, когда Кабросс