получив мой недоуменный взгляд, продолжили. – Твой подельник Александр всё рассказал и сейчас пойдёт домой, будет свидетелем. А вот ты, если не признаешься, будешь сидеть все десять лет.
К слову, я не знал о чём идёт речь, но сразу понял, что по поводу подельника меня берут на понт: к вменяемым убийствам мы отношения не имели. На нас пытались повесить поножовщину армян на подмосковной станции электричек и ещё пару висяков. Я ждал, что признание начнут выбивать силой, но опера пока просто беседовали.
– Мы же знаем кто ты! Ты – Митяй «Лысый». Лидер скиновской банды «Славянский террор». Троих из вашей бригады мы приземлили, закроем и остальных. Но у тебя пока ещё есть шанс избежать тюрьмы! Сдай мне адреса всех своих бойцов и пойдёшь домой. А дело, по которому ты сидишь, мы развалим.
– Да я даже не знаю, о чём вы! – показушно возмутился я. – Я вообще сижу за случайную драку.
– Слушай сюда, говнюк, – встрял в разговор Гмырин. – Давай всю информацию, которую с тебя требуют, иначе кину к чуркам в пресс-хату, тогда взвоешь!
– Мне нечего сказать! Я без понятия, о чём идёт речь, – продолжал отрицать я.
– Пошёл вон! Вывести его! – позвал сотрудника Гмырин. Меня повели обратно в камеру.
О кумовке даже не было разговора. Всё было намного серьёзнее.
Раскрутка
– Собирайся по сезону! – на следующий день возглас продольного снова назвал мою фамилию.
– Что такое «по сезону»? – спросил я у Адольфа.
– На следственные действия обычно везут. Машку и вещи оставляешь в хате, а сам сейчас пойдёшь переодеваться.
Через минут пятнадцать дверь в камеру открылась, и меня повели в каптёрку, где я переодел уже поднадоевшую робу на свои джинсы и бомбер. Чуть позже привели и Санька, который рассказал, что теперь у него погоняло Хаттаб в честь какого-то смотрящего за районом, где он проживал.
Выведя на улицу, нас погрузили в милицейский воронок. На мой вопрос: «Куда едем?» – ответили, что на ИВС. Это меня чрезмерно удивило, так как ранее я думал, что в ИВС зеки содержатся только до вынесения судом ареста.
Привезли на Петровку. Внутри опять поместили в боксы, подвергли не менее тщательному шмону79, чем когда заехал с воли, и поместили в разные камеры.
Моим сокамерником оказался мужчина лет тридцати пяти, сидевший за разбойное нападение на инкассаторов. Его «делюга»80 по экшену была достойна эпизода из фильма-боевика. Выставив81 инкассаторов, они подверглись погоне со стороны сотрудников милиции, которые на ходу прострелили им колёса. Преступники улетели на автомобиле в кювет, где и были задержаны.
Ещё в тюрьме я узнал, что на ИВС любят подсаживать зеков-сук в камеры. Суки втираются к малолеткам и другим первоходам в доверие и разводят на подробности об уголовном деле, которые потом сдают мусорам. К моему подельнику Сане подсаживали такого ещё перед тем как мы заехали на тюрьму. Тот весь был в наколках, с отрицаловскими звёздами82 под ключицами, и очень живо