секунд взвод не дышит. Кое-кто схитрил, портянки не завернул, под одеяло бросил. Но сержанты тоже молодыми были, знают эти уловки. Выгоняют взвод на стадион, гоняют по кругу. Беспортяночники сразу начинают отставать, ноги – в кровь. Сержанты строят хитрецов отдельно:
– Так, так… Вечером чтоб очки в сортире блестели!
В учебном взводе лафа. Нас не трогают, на занятия не ходим – призвались мы попозже других, будущие радисты уже кое-чему научились, мы не догоним. Больше всего боимся, что распределят нас в роту управления полком, сержанты там – звери! Наконец, вызвали в штаб. Начальник штаба майор Шаргородский распорядился принести карабин. Подержались мы за него по очереди, прочитали текст присяги. Все, теперь можно нас по нарядам гонять (а до присяги воин ходить в наряд не обязан!).
– Как со зрением? – спрашивает меня майор.
– Плоховато…
– Проверить!
Эх, знал бы, как все обернется, соврал бы. И попал бы, как Валерка Розенцвейг, оператором РЛС (радиолокационная станция) в батальон. Батальон у нас в степи за речкой стоял, личный состав – около сорока человек, начальства – минимум, подсобное хозяйство – лошадки, коровки, свинюшки, жизнь тихая. Увы, распределили нас с Чуркиным в планшетный взвод, а это взвод в роту управления и входил.
Представили нас ротному. Маленький, лысый. Лысина блестит, сапоги сверкают, несет от ротного перегаром. Я потом, на гражданке, заметил: если человек с похмелья, и особенно, если натворил чего-то (а чего натворил, не помнит), и чувство вины его гложет – одевает он костюм, цепляет галстук – так, вроде бы, меньше видно, что рожа мятая. На капитане Антропове мундир выглажен в стрелку, а уж сапоги… Бархоткой он их шлифовал, золотистой такой бархоткой –в военторге продавались. Очень он это дело любил, так как больше ротному заняться было нечем – все валил на сержантов.
– Что, спортсмены, пловцы? Поплаваете вы тут у меня… с тряпкой. А, борцы? Так вот, чтоб на уши у меня в роте никого не ставили, а то я вас сам поставлю…
И далее обещал нам капитан в случае чего анальный секс в различных позах, а мы угодливо ржали – остряк командир! В дальнейшем слышали мы это от сержантов, стариков, черпаков и даже от командира полка. Как будто бы не в ПВО, а в «голубые» войска попали. Впрочем, все здесь через задницу и делалось…
Как прекрасен этот мир, мы убеждались каждую субботу
Армия. «Дух» косит траву. Рядом на заборе сидят четыре «деда» и думают, как бы получить увольнительную. Первый говорит:
– Я знаю. Пойду к прапору, внесу рацпредложение, и за это он меня отпустит.
Приходит к прапору и говорит:
– Там «дух» траву косит. Так вот, если к косе три лезвия прицепить, то он будет работать эффективнее.
Отпустил его прапор.
Приходит второй дед» и говорит:
– «Дух» работает неэффективно. 1-е движение – косит, 2-е – вхолостую (замахивает косу). Вот если сзади к нему косу прицепить, то оба движения будут рабочими.
Прапор