«Чкалов» и «Леваневский», по примеру американских «кливлендов» перестроенные из крейсеров – тоже не слишком удачные, палубы коротковаты для реактивных. И вот, наконец, полноценные авианосцы, ничем не уступающие, а кое в чем даже превосходящие то, что есть у США! Процесс идет пока не слишком быстро, даже атомарины спускать здесь уже пристрелялись на потоке, сначала по одной, затем по две, три, а теперь даже по четыре лодки в год; а авианосцы – это дело новое. Сколько нервов из-за них сгорело у ответственных товарищей из министерств, сколько раз я сам в Ленинград мотался, не все вопросы можно решить по телефону. Но движется дело – и вот будут через шесть лет советские атомные авианосцы у берегов Кубы, в сопровождении множества ракетных эсминцев и атомных подлодок. Мы наступаем по всем направлениям – а ты, рогатый, не хихикай мерзко! Поскольку нет у нас выбора – или мы победим, или, не дай бог, и тут «перестройка». Хотя и на внутреннем фронте делается немало – и я надеюсь, капитализм не пройдет!
Мирное небо над крепостью Бреста,
В тесной квартире счастливые лица.
Вальс. Политрук приглашает невесту,
Новенький кубик блестит на петлице.
А за окном, за окном красота новолунья,
Шепчутся с Бугом плакучие ивы.
Год сорок первый, начало июня.
Все ещё живы, все ещё живы.
– Мы в отпуске! – Анюта шутливо дергает меня за рукав. – Время отдохнуть от дел и даже мыслей о них. Не ты ли говорил, что нельзя все время жить на форсаже?
Ну да, «нельзя все время на форсаже – моторесурса не хватит». И восстанавливаются ли нервные клетки, это большой вопрос. В принципе, я могу отпуск попросить в любое время, на законный двухмесячный срок – подпишут без разговоров. И улететь на Ил-18 в Ялту, Гагры, Сухуми – если вы помните старый советский фильм «Запасной игрок», где молодой Вицин играл (фильм Сталину понравился и в этой истории тоже вышел, с тем же составом актеров и с тем же сюжетом), то представляете, как выглядели советские курорты в эти годы, – я же, там побывав, могу подтвердить, что от истины очень недалеко. Вот только после окажется, что за время моего отсутствия всего накопилось – а спросят с меня, невзирая ни на что. У прусского фельдмаршала Мольтке был идеально вымуштрованный штаб – «война началась, наконец я могу отдохнуть», – а нам до того далеко. И дело тут даже не в русском бардаке – а в принципиально разном подходе. Немецкая штабная культура – это «живой компьютер», где нет людей, есть четко взаимосвязанные функции, которые безличностный исполнитель обязан выполнять подобно биороботу, буквально в рефлексы вбив алгоритм действий в ответ на типовые вводные. Такая система предельно дуракоустойчива (поскольку от отдельно взятого дурака практически ничего не зависит), но, во-первых, зависает в ситуации, не предусмотренной программой, во-вторых, требует буквально дрессировки личного состава, а в-третьих… ну не наше это по менталитету! Русский