десять минут, чтобы добраться до вещей. К счастью, они были не тронуты. Следов бандитов также не было. Воодушевленный легкой победой, я поспешил домой, но всё оказалось далеко не так просто. Уже на полпути, когда я сворачивал к дороге, ведущей в частный сектор, раздался рев мотора, приглушающий громкие мужские голоса.
Я спрятался за покосившимся забором и затаил дыхание. На этот раз машина двигалась одна. Она остановилась, и из нее вывалилась группа людей. Насколько я мог судить сквозь щель в заборе, то было шестеро коренастых мужчин с оружием в руках, четверо из которых двинулись в сторону двухэтажных домов (туда, к слову, и вела злосчастная лестница), а двое направились в мою сторону.
Я напрягся и лег плашмя на землю, стараясь не шуметь. Холодная трава неприятно щекотала лицо. Себе я поклялся: если заметят, то живым не дамся. Буду сражаться до последнего. В душе, я, конечно же, надеялся, что до этого не дойдет.
– Думаешь, он еще здесь? – послышался голос одного из мужчин. – Он может прятаться где угодно. Как иголка в стоге сена.
Внутри меня всё похолодело. Естественно, я принял эти слова на свой счет, но, пораскинув мозгами, понял: о моем присутствии знать они не могут. Но тогда о ком? О… мальчике?
– Джонсон настроен серьезно, так что для него это не преграда, – ответил другой. – Для него найти засранца – дело чести.
– Интересно, что же между ними на самом деле произошло…
– Не нашего ума дело, Уилл. Айзек по-любому еще в городе, мальчишка с ним. Поймаем – тогда и будешь вопросы задавать.
– Кому?
– Айзеку, конечно.
– Ха-ха, этот расскажет. Да Джонсон его лично заткнет. Погубил его мальчик, ой, погубил.
– Сам виноват: раньше нужно было думать. Или ты думаешь, что Ал…
– Эй, смотри, – перебил его бандит. – Там у лестницы парни что-то нашли.
– Похоже, кровь.
Я позволил себе набрать воздух в легкие и порывисто выдохнуть, стоило им отойти. Теперь не было сомнений: он мне соврал. Даже лежа на постели в моем доме, продолжал лгать своими дрожащими белыми губами.
Как. Он. Посмел.
Я тоже хорош. Позволил обмануться. Я даже не знал, на кого злюсь больше: на мальчишку или самого себя. Что еще можно было ожидать от незнакомца? Освальд ведь учил, что нельзя доверять. Никому, кроме себя.
Заставив себя молча проглотить гнев, я пополз по траве в сторону дома. Земля обжигала холодом, но для меня было главным лишь то, что эти люди не заметили моего присутствия.
И только у дома я вновь вспомнил, что предстоит нелегкий разговор. Вряд ли это закончится чем-то хорошим. Но я был обязан выяснить всю правду. Любым способом.
Когда я зашел в комнату, увидел его сидящим на кровати. Он смотрел в окно (единственное в доме не заколоченное досками) и крутил в руках зеленый игральный кубик.
– Талисман, – пояснил он, почувствовав мой вопросительный взгляд. – А у тебя тут уютно.
Я слабо кивнул. Бросил на матрас его рюкзак и скрестил руки на груди, стараясь сохранять спокойствие.
– Ничего не хочешь мне сказать?
Повернувшись, он посмотрел на меня с выражением полного