Три общинных – лечебница, охотничий и бытовой. Да тридцать семь семейных дворов. Вон тот с зеленым коньком видишь? Там голова наш живет.
– А вон те маленькие домики? – я указала на постройки, вразнобой разбросанные возле узкой ленты реки.
– Это бани. Банников у нас немного, но вроде и так обходимся.
Я не могла отвести взгляд от приближавшихся домов. Солнце стремительно садилось, и ночь раскидывала свое темное покрывало на все вокруг, стирая теплые краски угасающего заката. На замену ему в окнах загорались мягкие огоньки. Послышался смех, и где-то вдалеке запели гусли.
– Устала?
Несмотря на воодушевление, глаза у меня все сильнее слипались. Сказывалось напряжение последних дней и тяжелая дорога. Сцедив зевок в руку, я кивнула.
Телега проехала насквозь весь поселок и остановилась у аккуратного домика. Попросив меня подождать, Володя скатился со скамьи и убежал в темноту. Чтобы не заснуть сидя, я спустилась к лошади и, прижавшись к ее теплой шее, начала перебирать пальцами длинную гриву. Спустя считанные минуты мой спутник показался меж домов, неся в руках лампу. Подхватив мой
багаж, он взял меня за руку и повел в дом, который изнутри освещался установленными в специальных чашах свечами.
– Сюда тебя определили, – сказал он, ставя лампу на крыльце. – Девчонки гуляют, так что вся комната в твоем распоряжении. Вот тут можно пока ополоснуться теплой водой, а завтра уже в баню сходишь.
Он провел меня мимо нескольких закрытых дверей, распахнув последнюю в ряду. Я вошла в большую комнату с тремя кроватями и маленькими тумбочками рядом с ними. Здесь горела всего одна свеча, и сквозь два больших окна пробивался свет луны. На крайней кровати лежало стопкой постельное белье. Возле нее Володя опустил мой рюкзак и чемодан.
– Голодна?
Я покачала головой. Сейчас я хотела только смыть с себя пот и упасть спать. Мужчина понимающе улыбаясь пожелал мне ясной ночи и ушел, притворив за собой дверь. Быстро вытащив из рюкзака нужные вещи и опрокинув на себя ведро теплой воды в закутке, определенном под душевую, я вернулась в комнату и присела на кровать.
Хотелось о многом поразмыслить, подумать и поволноваться о грядущем, но, не в силах больше бороться с усталостью, я быстро забралась под одеяло и, провалившись в мягкую перину, соскользнула в сон.
Разбудили меня приглушенные голоса. Сознание еще долго не хотело приходить в состояние бодрствования. От белья исходил нежный запах лаванды и оно приятно хрустело. Лежа в мягком коконе перины, я позволила себе понежиться еще пару минут, прежде чем откинуть край одеяла с лица и открыть глаза.
Комнату заливал яркий утренний свет, позволивший наконец подробно рассмотреть комнату. Вдоль стены под одним из окон было расположено два стола с разбросанными на них листами и цветами, похожими на заготовки для гербария. Над ними были растянуты несколько веревок, на которых висели пучки трав, от чего в комнате витал сенный дух. На полу лежали веревочные коврики, а на стене