мужчиной лет тридцати пяти. Он поручил мне помогать девочкам во всех их делах и заодно помог избавиться от мигрени, пренеприятнейшего недуга городского жителя, вызванного переизбытком свежего воздуха. Великолепно.
Дни потекли чередой, и я стала вливаться в нехитрую жизнь селения. Поначалу было тяжело, но, превозмогая скептицизм, непринятие и местами банальную лень, я постепенно втянулась. С самого утра подруги, не обращая внимание на мое нытье, вытаскивали меня из-под одеяла и вели в лес собирать травы и лакомиться ягодами. К полудню мы бежали помогать с готовкой – в Лог постоянно приезжали новые люди, на общие столы выставлялись яства для всех, и лишних рук попросту не было. Для новоприбывших на отшибе стоял большой общинный охотничий дом, туда вселялись ненадолго. Обычно это были наставники, заехавшие проведать своих чад, либо же ловцы, следующие по какому-то заказу. Я быстро привыкла к мельтешению новых лиц; первое время подолгу с любопытством разглядывала каждого, но потом махнула и смирилась – люди как люди, нечего придумывать.
Отдельные вечера были посвящены обучению женским ремеслам в знак почитания богини Макоши. Под внимательным надзором местных женщин я училась мять лен, вычесывать колючую пряжу с трав, осваивала процесс прядения. Наблюдать, как из неопрятного комка кудели на веретено наматывается ровная тонкая нить, – завораживающее волшебство. Здесь я не могла похвастаться особой аккуратностью, но это занятие мне определенно нравилось.
Нам показывали, как крутить хитрые узлы – наузы, на которые стихами накладывались заговоры. Тяжело передать словами, какое чувство овладело мной, когда на дощечках я сплела свой первый поясок. Раньше я даже пуговицу не могла пришить, чтобы не воткнуть иголку в палец. В школьные годы, помню, у нас был урок труда, на котором мы учились готовить, шить и вязать, но тогда мне это казалось безумно скучным занятием, которое я часто прогуливала.
Так как девочки были в ученичестве у Врана, то они обязательно проводили часть дня в здравнице. Там проку от меня было мало, но, не находя себе другого занятия, я ходила за ними след в след, подглядывала и подслушивала. Иногда, обложившись свитками, я проводила время в библиотеке Врана и пыталась наложить указанные там определения на известные мне болезни. Некоторые названия ставили меня в тупик. Например, наткнувшись на заговор вреда тела, я долго не могла понять, о чем речь. Наставник объяснил, что тут имеются в виду различные кожные заболевания – псориазы, корки и сыпи. Он вообще доходчиво и с радостью отвечал на любые вопросы не отговариваясь занятостью, но застать его было сложно – дел у главного целителя было невпроворот.
Бок о бок с людьми уживались невиданные существа. Утром к нам в комнату приходил кряжистый старичок. Высота его не достигала моего колена, а соломенная борода топорщилась во все стороны. Он смешно ругался из-за разбросанных вещей и бранился за поздний подъем, а к вечеру приносил выпечку, стараясь порадовать. За все его труды мы с благодарностью оставляли ему за печью блюдце молока и свежие ягоды. Это был хранитель нашего дома, Зимород. Когда впервые двадцать лет назад