Воспитательница выводила нас недалеко за ограду, через калиточку в заднем заборе, в лес за земляникой и черникой. Место было низкое, сплошь в ёлочках хвоща, как в зелёном мареве, мы заглядывали в купавки, ожидая найти там Дюймовочку, про которую нам только что читали в зале, а мы сидели на ковре и слушали, выискивали и нюхали малюсенькие ландыши – майник, неожиданно сильно и приятно пахнувшие, с восторгом находили орхидею любку двулистную и смеялись названию. Марлевые сачки наши хлопали мимо бабочек и стрекоз. Возвращались с новыми пуговками комариных укусов, по первости яростно чесавшимися, но если ногтем надавить крестик на вершинке пупырышка или поплевать, то уже меньше, со свежими чернильными пятнами от ягод на сарафанах и шортах, с букетиками земляники для поварихи и нянек. Вечером часто устраивали теневой театр. Гасили свет, лампой освещён был только экран. За ним появлялись тени персонажей, они волновали детей своими страстями, волк всегда приходил не вовремя, говорил дерзко, незнакомым, страшным голосом, хотелось его прогнать. Потом, уже ночью, во сне мы сражались с ним, а нянька поправляла нам сбитые на пол одеяла.
Карусель, находившаяся между двумя домами, притягивала. Это была деревянная круглая площадка, вертящаяся на очень хорошем шарнире. На ней угадывались поручни старинной работы, невиданные зацепы, детали, уже сохранившиеся фрагментами. Крутилась она как по маслу! Крутанёшь, ляжешь на этот пол, кроны сосен кружатся в вышине долго-долго! Мыслями уже успеваешь уплыть далеко. Шишки падали с сосен. Упавшая на голову долго смешила нас: «Коку съел!»
Напротив от садика, через дорогу, глубоко в лесу, что и не рассмотреть с дороги, стояла погорелая дача. Как всегда бывает со старыми пожарищами, она густо заросла крапивой, иван-чаем и малиной, почти полностью скрывавшими её обугленный остов. Но, как оказалось, она была обитаема. Жила в ней Баба-Яга. Скрюченная, с седыми распущенными волосами, старуха с клюкой. Сказала мне о ней мама и велела обходить погорелище стороной. Страшно и любопытно было высмотреть эту старуху. На ватных ногах я подошла почти к кромке зарослей, готовая мгновенно улететь при оправданном ожидании! Но она застала меня врасплох и резко крикнула сзади. Обернувшись и увидев её, я летела, не касаясь земли, до самого дома. Место это было для меня самым страшным в лесу. Став постарше, я несколько раз видела эту женщину, и однажды мама даже взяла меня с собой, когда шла к ней в погорелую дачу, но войти я не решилась, постояла на улице. Осталась загадкой причина маминого посещения этой странной женщины. Как, где она жила, ведь дома не существовало? Как жила в головёшках? Говорили, что возможно у неё там была вырыта землянка.
А в пятницу я одна шла домой. Просто говорила воспитательнице: «До свидания, я пошла домой». Нас отпускали одних, взрослые иногда не забирали детей. Но мимо этого места с обугленными развалинами я шагала напряжённо, готовая помчаться стрелой. А дальше,