тощий. Лицо вытянутое, острый тонкий нос, тёмные брови, сейчас сердито сведённые вместе, густые чёрные волосы, взбитые вверх, будто сноп травы. Похоже, обмазаны гелем, поскольку неестественно блестят и пахнут. На ногах чёрные остроносые туфли, чёрные же брюки в обтяжку с выпирающим гульфиком, сверху рубашка из струящейся тёмно-синей блестящей ткани, расстёгнутая до пупка.
– Успокойся, Айзис, – говорит Аньела чуть насмешливым тоном. – Нас никто никуда не гонит. Познакомься, это Сэм. Он меня охраняет, временно.
– Здравствуйте, – бросает Айзис в мою сторону, не обращая слишком много внимания. – Я просто хочу, чтобы был порядок… Через неделю мы планировали закончить материал для альбома, и было бы правильнее для раскрутки…
– Айзис, ты это много раз говорил, – отмахивается Аньела. – Мы успеем записать пару новых песен. – Она оборачивается ко мне. – Сэм, пойдёмте, я познакомлю вас с остальными.
Они вдвоём идут бок о бок в сторону буса, а я чуть отстаю.
– А что с Пучиком? – спрашивает негромко Айзис.
– Отдыхает сегодня, – отвечает Аньела, косясь на меня.
– Зачем тебе вообще тут охрана? Мы же все вместе…
Мы по небольшому трапику поднимаемся в бус и оказываемся в неожиданно просторном и светлом помещении. В нём довольно хаотично расставлены стулья, пара столиков, разная аппаратура и музыкальные инструменты, некоторые из которых я даже не могу назвать.
Хотя нет, вот это я знаю! В руках у мужчины с курчавыми блёкло-рыжими волосами, похожими на мочалку, и такого же цвета коротенькой бесформенной бородой – определённо додекайзер! Вишнёво-красный, с золотистым раструбом и соблазнительными выемками для пальцев, куда рыжий как раз засунул свои.
Тут я понимаю, что человек с додекайзером мне что-то говорит. Он бормочет тихо, под нос, и очень неразборчиво, но обращается явно ко мне. Напрягаю слух. Вроде всё слышно, но ничего не понятно. Может быть, мой психотранслятор барахлит?
– …заинтересовал… мой малышик… – разбираю я.
Он покачивает корпусом додекайзера, и я понимаю, что он говорит о нём.
– Да, любопытно, – отвечаю я, но тут понимаю, что не представился. – Здравствуйте. Я – Сэм Дьюрек, сегодня охраняю господинку Курц.
– Шмедер Линьх, – говорит рыжий, хотя я опять-таки не уверен, что разобрал правильно. – … музыкант… учились?
– Нет, – отвечаю я, догадавшись о смысле вопроса. – Хотел когда-то, но вряд ли смогу…
Веснушчатое лицо рыжего расплывается в улыбке, бледно-зелёные глаза довольно щурятся.
– А вы вот… робуйте…
И он, протерев тряпочкой мундштук, вкладывает мне в руки свой додекайзер.
– Я же не умею, – говорю я, чувствуя, что краснею, а этого не было уже очень давно… Но принимаю увесистый инструмент, запускаю пальцы в отверстия. Прикладываю мундштук к губам.
Тем временем Аньела спорит с Айзисом.
– Даже Аоев ещё нет, – сердится она.
– Мне